Я — Господь Бог
Шрифт:
Сегодня они собирались погулять по берегу Гудзона, а потом сходить на концерт, просто побыть вдвоем, даже в толпе зрителей, и пережить вместе тот эмоциональный подъем, который способна подарить только музыка.
Однако вместо этого…
Они направились к машине. День стоял великолепный, но сейчас, в эту минуту, солнце, легкий ветерок и яркая голубизна неба казались поистине насмешкой, самодовольным тщеславием природы, а не подарком людям.
Нажав кнопку на брелоке, Вивьен открыла дверцы машины, Санденс бросила сумку на заднее
— Ты недавно навещала маму?
Вивьен замерла в изумлении. Вот уже несколько месяцев они не говорили об этом. Повернулась к племяннице — та смотрела в окно, словно стеснялась своего вопроса или опасалась ответа.
— Да, навещала. Вчера.
— Как она?
Было бы правильнее спросить, где она.
Вивьен не высказала эту мысль вслух. Постаралась как можно спокойнее сказать правду, поскольку решила не обманывать Санденс:
— Плохо.
— Как ты думаешь, я могла бы повидать ее?
Вивьен вдруг почувствовала, как перехватило дыхание, словно воздух в машине внезапно сделался разреженным.
— Думаю, не стоит. Не уверена, что она узнает тебя.
Санденс, вся в слезах, обернулась к ней:
— Я узнаю ее. И этого мне достаточно.
Вивьен захлестнула какая-то опустошающая нежность. С тех пор как ее племянница оказалась замешана в эту нехорошую историю, она впервые видела ее слезы. Она не знала, плакала ли девочка, оставаясь одна, желая найти хотя бы иллюзорное утешение в слезах. С нею и со всеми другими людьми, с которыми общалась, Санденс всегда держалась уверенно и спокойно, словно возведя между собой и их добротой какую-то стену, дабы не впустить боль.
Внезапно Вивьен увидела ее прежней и вспомнила все хорошее, что прожито вместе, потянулась к ней и обняла, чтобы зачеркнуть все плохое, что им следовало забыть. Санденс порывисто прижалась к ней в ответ, и они долго сидели так, отдавшись охватившим их чувствам. Им обеим хотелось вернуться из долгого путешествия.
Вивьен услышала глухие всхлипывания племянницы, уткнувшейся в ее волосы.
— Ох, Ванни, я так жалею обо всем, что сделала. Так жалею. Это была не я, не я, не я…
Санденс повторяла эти слова, пока Вивьен не обняла ее еще крепче и не погладила по голове. Она понимала, что это важная минута для обеих, и молила любую сущность, ответственную за человеческое бытие, помочь ей найти нужные слова.
— Успокойся, милая. Все уже позади. Все прошло.
Она повторила это дважды, желая убедить ее и саму себя.
Вивьен обнимала Санденс, пока та не притихла. Когда же они разомкнули объятия, достала из бардачка пакетик носовых платков и протянула девочке:
— Держи, а то, если дальше так пойдет, машина превратится в аквариум.
Она пошутила, чтобы разрядить обстановку и закрепить новое соглашение между ними. Санденс слабо улыбнулась, взяла платок и утерла глаза.
Вивьен
— Там был один человек.
Вивьен промолчала. Самое ошибочное было бы в этой ситуации проявить нетерпение и настаивать на дальнейших признаниях. Санденс продолжила, не нуждаясь в побуждениях. Теперь, когда стены между ними не стало, казалось, все скрывавшееся за нею прежде пожелало немедленно явиться на свет.
— Когда я познакомилась с ним, он давал мне наркотики. Это он устраивал…
Голос ее прервался. Вивьен поняла, что Санденс еще трудно произносить некоторые слова и использовать определенные выражения.
— Помнишь, как его звали?
— Настоящего имени не знаю. Все называли его Зигги Стардаст. Наверное, прозвище.
— Знаешь, где он живет? Телефон?
— Нет, я видела его только раз. Потом он всегда сам звонил мне.
Вивьен глубоко вздохнула, чтобы успокоить сердцебиение. Она знала, что ей предстоит одолеть в ближайшие дни, пустив в ход всю свою злость и интуицию. А также желание отыскать эту сволочь, войти к нему в логово и разрядить в его голову всю обойму.
Она посмотрела на племянницу. Впервые в ее взгляде не сквозил мрак. Теперь она знала, что может говорить с ней по-другому, что девочка поймет ее.
— Что-то происходит в этом городе. Что-то очень плохое, что может стоить многих человеческих жизней. Вот почему вся полиция Нью-Йорка в состоянии тревоги, и почему я должна быть сегодня вечером в окружном управлении. Чтобы предотвратить повторение трагедии.
Она помолчала, чтобы Санденс осознала ее слова и приготовилась к тому, что услышит.
— Но обещаю тебе одно. Я не успокоюсь, пока не добьюсь, чтобы этот человек никому больше не мог причинить никакого зла. Никогда.
Санденс только кивнула в ответ. В эту минуту ничего другого и не требовалось. Вивьен включила двигатель и направилась в «Радость», которая еще на какое-то время останется домом для ее племянницы. Она спешила сообщить преподобному Маккину о хорошей перемене в отношениях с Санденс, но, двигаясь в общем потоке транспорта, не могла отогнать и другую упрямую мысль: кем бы ни оказался этот призрачный Зигги Стардаст, его жизнь скоро превратится в ад.
Глава 17
Вивьен миновала стеклянные двери и вошла в окружное управление полиции.
На улице она оставила прекрасное солнечное утро, которое не имело ни малейшего желания последовать за ней.
Она оказалась в обширном безликом помещении со стенами, облицованными некогда белой плиткой. Хорошо знакомое место, своего рода пограничный пост в самом центре города, где она тем не менее чувствовала себя дома, поскольку ни в каком другом месте дома не находила. Сегодня тут все выглядело не как всегда. Сегодня в воздухе, как и в ее настроении, ощущалось что-то необычное, какое-то гнетущее беспокойство.