Я — Господь Бог
Шрифт:
Он рухнул на пол, снедаемый досадой и яростью.
И снова прозвучала издевка:
— У нашего молодого друга горячая кровь, Уилл. Он хочет быть героем. Может, ему требуется успокоительное?
Не особо церемонясь, его рывком поставили на ноги. И пока Фэрленд держал его, шериф так двинул ему кулаком в солнечное сплетение, что от кислорода в его легких не осталось и следа. Он рухнул на кровать как подкошенный и подумал, что уже никогда больше не
Шериф обратился к своему помощнику тоном, каким спрашивают у ребенка, сделал ли он уроки:
— Уилл, ты уверен, что нашел все, что нужно?
— Наверное, нет, шеф. Стоит, пожалуй, еще разок заглянуть в это мышиное гнездо.
Фэрленд сунул руку во внутренний карман куртки, достал оттуда какой-то предмет, завернутый в прозрачный пластик, и смеясь провозгласил:
— Смотрите-ка, что я нашел, шеф! Вам не кажется это подозрительным?
— Что это?
— По-моему, смахивает на нож.
— Покажи.
Шериф достал из кармана кожаные перчатки и надел их. Потом взял сверток, который помощник протянул ему, и стал разворачивать. Вскоре в руках у него сверкнул длинный нож с черной пластиковой ручкой.
— Уилл, да это настоящий кинжал. Если прикинуть на глаз, таким он вполне мог прикончить вчера вечером тех двоих хиппи у реки.
— Да. Вполне мог.
Он лежал на кровати, и до него вдруг начало доходить. Он содрогнулся, словно температура в комнате резко понизилась. Хриплым после удара в живот голосом он попытался возразить.
Тогда он еще не знал, насколько это бесполезно.
— Это не мой. Впервые его вижу.
Шериф посмотрел на него с деланным изумлением.
— Не видел? Да на нем полно твоих отпечатков!
Они подошли к нему и перевернули на спину. Держа нож за лезвие, шериф заставил его сжать ручку. Голос Дуэйна Уэстлейка звучал спокойно, когда он произносил приговор:
— Я ошибся, когда сказал, что ты крепко влип, парень. Ты по уши в дерьме.
Потом, когда его волокли в машину, возникло четкое ощущение, будто жизнь, вся предыдущая жизнь, закончилась навсегда.
«…о войне во Вьетнаме. Продолжается полемика по поводу публикации в «Нью-Йорк Таймс» «Секретов Пентагона». Готовится обращение в Верховный суд по поводу права газеты печатать…»
Хорошо поставленный голос ведущего «Дейли Ньюс», которого надпись на экране представляла как Альфреда Линдси, вырвал его из не приносившего отдыха оцепенения.
Громкость увеличилась, словно телевизор сделал это сам, по собственной
Капрал знал эту историю.
Доклад «Секреты Пентагона» — результат тщательного расследования причин и действий, которые вовлекли Соединенные Штаты во вьетнамский конфликт, расследования, начатого по инициативе секретаря министра обороны Макнамары и проведенного группой из тридцати шести экспертов, государственных и военных служащих, на основе правительственных документов, начиная со времен президента Трумэна и далее.
Словно кролик из цилиндра фокусника, явилось очевидное — администрация Джонсона совершенно сознательно обманывала общественность относительно того, как ведется война. И на днях «Нью-Йорк Таймс», каким-то образом завладев этим докладом, начала публиковать его. С последствиями, которые нетрудно предвидеть.
А закончится все, как обычно, одними словами. Они же, произнесенные или написанные, всегда мало чего стоили.
Что они знали об этой войне? Понимали разве, что значит оказаться за многие тысячи миль от дома, сражаться с невидимым врагом, обладающим немыслимой силой воли, с врагом, который вопреки ожиданиям готов был платить наивысшую цену за то, чтобы получить так мало? С врагом, которого в глубине души все уважали, хотя никто никогда не отважился бы признаться в этом.
Тридцать шесть военных и гражданских экспертов без устали протирали штаны и все равно ничего не поняли и ничего не решили, потому что никогда не чувствовали запаха напалма или agent orange, дефолианта, который широко применялся для уничтожения лесов вокруг противника, не слышали стрекота пулеметных очередей, глухого удара пули, пробивающей шлем, мучительных криков раненых, таких громких, что, казалось, слышны в Вашингтоне, но почему-то едва доносились до санитаров-носильщиков.
Удачи, Уэнделл…
Он откинул простыню и сел в кровати.
— Пошел ты в задницу, полковник Ленский! Вместе со всеми твоими дерьмовыми синдромами!
Все теперь осталось позади.
Чилликот, Карен, война, госпиталь.
Река по-прежнему текла по своему руслу, и только берега сохраняли память об ушедшей воде.
Ему было двадцать четыре года, и он не знал, можно ли назвать будущим то, что ожидало его впереди. Но кое для кого это слово вскоре определенно потеряет всякий смысл.
Он прошел босиком к телевизору и выключил его. Внушающее доверие лицо диктора утонуло во мраке, превратившись в светящийся кружок в центре экрана. Как все иллюзии, он существовал недолго, всего несколько мгновений, и исчез.
Глава 4
— Ты уверен, что не нужно подвезти в город?
— Нет, здесь в самый раз. Большое спасибо, мистер Терренс.
Он открыл дверцу. Загорелый человек за рулем улыбнулся ему и вопросительно поднял брови. При свете приборной панели он вдруг напомнил одного из персонажей Дона Мартина.