Я — хищная. Ваниль и карамель
Шрифт:
Я не смотрела. Ни на них, на Гектора с его сумасшедшей дочерью, ни на Влада. Все, что я видела в тот момент, на чем могла сосредоточиться — это Эрик. Мой Эрик, который говорил мне когда-то, что любит. Мой Эрик, который клялся защищать. Который делился со мной кеном, которому я отдала… Я все ему отдала, а теперь… Что теперь?
Он на меня по-прежнему не смотрел. Наверное, ступени в тот момент казались ему привлекательнее, иначе зачем на них так пялиться? Гладко отполированные, скользкие. Интересно, как она по ним ходит? Или одна не спускается?
Меня поддерживать уже не нужно. Стою. Даже колени не дрожат. Только воздуха все еще не хватает — вдохи получаются маленькими, а выдохи прерывистыми. И в груди все еще горячо.
— Лидия — дочь Гектора? — зачем-то спросила я. Зачем? Ведь знаю же…
— Да, — коротко ответил Эрик.
И поднял на меня глаза. Пустой, безразличный взгляд. Ни капли тепла. Сожаления. Участия.
— Что происходит? — Голос мой сорвался на писк.
— Не следовало приходить, Полина.
— Ты ушел, ничего не сказал, и я… — Слезы снова покатились по щекам. Я больше не ненавидела себя за них — перед Эриком-то не нужно крыться. Он же мой. Мой!
— И велел тебе оставаться на месте, — твердо ответил он.
— Ничего не объяснив? По-твоему, я кто?
— А я? — сверкнул он глазами. — Ты столько лет живешь среди хищных и так до сих пор и не поняла, что мужчина сам может решать, куда и с кем ему идти? Я должен провести ликбез, серьезно?
— Но я… мы же… Эрик!
— У меня есть право выбирать. Всегда было. И будет. Ты должна это принять.
— Принять что?
— Ты взрослая девочка и все понимаешь.
— Не верю… — Я замотала головой и нахмурилась. — Это он тебя вынудил, так ведь? Гектор.
— Ты серьезно считаешь, что меня можно заставить? — усмехнулся он. — Меня?! Я думал, ты хорошо меня знаешь.
Заставили. Я чувствовала. А он врал. И от лжи этой, вынужденной, горькой, было так паршиво, что внутри все занемело. Ложь во спасение — снова на те же грабли, Полина! Еще раз я не выдержу.
Кивнула. Закусила губу от обиды. Она рвала грудь, желая выплеснуться, явиться миру. Эрику. Гектору. Всем им. И девушку ту я невольно ненавидела, хотя ненавидеть ее было не за что. Несчастная. Изувеченная подобными мне…
— Жаль, если мы не поняли друг друга, — добавил Эрик. Я на него больше не смотрела — не могла. Просто развернулась и…
Запах корицы проник в гостиную. Приторный, тошнотворный, дурманящий. Шаги давались трудно, ноги будто цепями связали, но я шла. Понимала: если остановлюсь, то не выдержу — брошусь ему на шею, буду умолять, плакать, унижаться.
Просить не оставлять. Глупо. Он все решил, пусть и защищает. Даже не поделился, хотя знает — я говорила, что чувствовала после того, как Влад… и Герда…
Хотя это не одно и то же.
Тогда почему так больно? Почему кажется, я вот-вот упаду? И внутренности сплавились в комок…
Охотника на клумбе не было, унесли в дом, наверное. А может, проснулся и сам пошел. Подошвы шаркали по гладкой розовой плитке.
Ее
Влад с Глебом ждали у машины. Глеб курил и пинал бордюр. Влад потирал по всей вероятности ушибленный локоть. Увидев меня, они выпрямились и на лицах тревогу нарисовали. Рыцари, блин. И чего добились?
— Не стоило нам вообще приходить, — тихо сказала я и тоже пнула. Зачем-то колесо. Помогло мало, только ногу ушибла и сигнализация сработала.
— Так я не понял, с Эриком-то что? — поинтересовался Глеб, но Влад осадил его:
— Помолчи!
Пикнул сигнализацией, открыл мне дверцу, и я села. Откинулась головой на спинку и закрыла глаза. все было нереальным и таким настоящим, что хотелось царапать запястья. Ощутить физическую боль, чтобы хоть немного затереть другую. Невыносимую, жгучую, выжигающую.
Глеб сел рядом со мной и взял мою руку.
— Переживем, — бросил зло.
Переживем.
Безразличие. Обман. Неизвестность. И даже воспоминания о той комнате: открытое окно, мольберт, расстеленная кровать.
— Переночуешь у нас, — утвердительно произнес Влад. Уверенный, как всегда. Ни капли сомнения.
— Нет! — резко ответила я. — Хочу домой. К себе домой.
Бежать туда, куда я всегда бежала зализывать раны. В дом без защиты, но кому теперь нужно на меня нападать? Гектор не станет, а остальному миру я безразлична…
Я не сдамся. Одна ночь слабости и вернусь в строй. У меня есть сын. Племя. Обязанности. То, ради чего стоит жить.
Я не одна.
И Гектор, как бы ни старался, не сломит меня. Я найду способ. Переверну весь мир, отыщу лучшего жреца, колдуна, если нужно будет, пойду к Альрику, но избавлюсь от убийственного кена. И тогда…
Что тогда?
Мимо мелькали витрины, неоновые вывески, яркие фонари. На улицах веселились компании. Девушки смеялись, запрокидывая головы и довольно жмурясь от внимания мужчин. Они еще не знают, что на свете бывает такое. Когда не хочется дышать. Когда воздух больше не нужен.
Но я дышала. Инстинкты не убьешь.
Меня тоже не убьешь. Пытались уже. Выживу!
Но амулет Эрика горел на груди, будто говорил: без него умрешь. Что осталось у меня без него?
Я. Осталась я. А значит, не все потеряно.
Глава 5. Мудрость Тибета
— Приезжай! Сегодня же, — настойчиво сказала Ира в трубку. — Крег сильный жрец и что-нибудь придумает. Он вылечит тебя от этого… Я даже подумать не могла, что такое возможно!
— Возможно, как видишь, — мрачно ответила я и допила давно остывший кофе. В окне бушевала осень: плевалась дождем и била почти голыми ветками в стекло. И вроде моя кухня. Кофеварка на столе в углу. Тостер. Микроволновка у холодильника. Плита с присохшим бульоном, который у меня так и не хватило сил отмыть. И несмотря на это, все чужое. Не так, как в доме скади, где я проводила дни. Где на толстом ворсистом ковре учился ползать мой сын.