Я и есть безумие. Абиссаль
Шрифт:
– «Абиссаль» не будет в этом участвовать.
Элиот распахнул глаза, челюсть замерла в отвисшем положении. Лестер направился к двери, мы как всегда молча последовали его примеру.
– Лестер, ты же понимаешь, что после этого наши отношения могут измениться навсегда?
– …Пусть так, – сказал Лестер, не оборачиваясь.
8
Мы все вчетвером были настолько вымотаны, что не находили сил даже поговорить друг с другом. Завалились в гостиницу, разошлись по номерам. Я проснулась ночью, потерявшись во времени
Я вышла из гостиницы, выкурила несколько сигарет. Бродила по набережной, что располагалась неподалеку от места нашего ночлега. Несмотря на поздний час, город все еще не спал. Молодежь гуляла, парочки в обнимку смотрели на ночное небо. Кто-то занимался ночной пробежкой, кто-то выгуливал собаку. Я смотрела на этих беззаботных людей и безумно им завидовала. Я никогда не вернусь в их мир.
Я стояла у края набережной, смотрела на черную воду, ребристая поверхность которой мерцала разноцветными огоньками, что отбрасывали фонари и подсвеченные здания. Тут я услышала, как ко мне кто-то подошел, обернулась и увидела Доминика.
– Тоже не спится? – спросила я.
– Уснешь тут.
Я осознала, что продрогла до костей, решила продолжить прогулку, чтобы хоть как-то согреться. Доминик последовал за мной.
– Что будет дальше, Доминик? Элиот больше не будет с нами сотрудничать? «Абиссаль» снова пойдет ко дну?
– Скорее всего, – не задумываясь, ответил Доминик. – Но Лестер все правильно сделал.
– …Только от этого не легче.
Я снова посмотрела на людей вокруг, попыталась вслушаться в их беседы. Две подружки сидели на лавочке, и одна рассказывала другой про свое свидание. Парень с девушкой попросили случайного прохожего сфотографировать их, при этом девушка умоляла своего возлюбленного не кривляться хотя бы на этот раз, ссылаясь на то, что у них нет ни одной нормальной фотографии. Компания парней прошла мимо, заливаясь хохотом, затем один из них поблагодарил своих друзей за то, что они такие классные и не оставили его одного в этот сложный для него день.
И где-то там бродили, наслаждались последними днями жизни такие же обычные люди, что купили билеты на тот злосчастный матч…
– Там же будут целые семьи, – продолжила я вслух свои мысли. – Дети… Люди просто хотят хорошо провести свой выходной, отвлечься от проблем. Боже… Как же все это чудовищно!
– Вот такой твой распрекрасный мир. И даже самые красивые рассветы его не спасут, – сурово сказал Доминик.
– Но мы же можем что-то сделать?! Сообщить полиции?
– Тогда жертвами станем мы. Твой муж, твой сын. Выбирай.
Я замерла в ужасе. Без сомнения, если мы попытаемся спасти людей, разрушить план Тимоти, то у нас появятся новые, опаснейшие враги. «Джойсы»
– …И что… мы будем просто молчать? – спросила я, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
Доминик обнял меня, поцеловал в макушку.
– Успокойся, – прошептал он.
Его руки так крепко и в то же время бережно обнимали меня, что я обомлела на мгновение. Потом вдруг заставила себя очнуться.
– Не надо, Доминик, – сказала я, оттолкнув его.
– Что, мне и обнять тебя нельзя? Как сестренку…
– Давай обойдемся без этого, братишка.
– …Я скучал по тебе. Честно, я надеялся, что когда увижу тебя со Стивом и ребенком, то меня сразу оттолкнет от тебя. Но нет. Даже наоборот.
Я не ожидала от него таких слов. И такого взгляда. Доминик смотрел на меня так же, как в тот день, когда он вызвал Логана на ринг. Он боялся чувств, как страшной заразы, но ради меня он перестал бороться с самим собой. Вот о чем говорил его взгляд. А я ведь, дура, почему-то была уверена в том, что Доминик меня разлюбил.
Я ничего не ответила. В голове был сумбур. Мысли о Север, сыне, Стиве, Алексе, о родителях, предстоящем теракте, Доминике и о моей нестабильной психике сплелись в единую, очень страшную, мерзкую паутину. Я не знала, как выбраться из этой западни. Я просто ушла. Как всегда.
Я поехала к Исайе в тот же день, как мы вернулись в Манчестер.
– Переубеди его, – сказал Исайя, внимательно выслушав меня.
– Что?
Я не на шутку растерялась.
– К-как?
– Придумай что-нибудь. Ты должна заставить Лестера согласиться на условия «Джойсов».
– Зачем вам это?! Лестер никогда не пойдет на такое.
Я была в тупике. Что, черт возьми, они хотят сделать? До сих пор я была твердо убеждена в том, что силы Мелании направлены лишь на то, чтобы сорвать сделку, уничтожив наше будущее, ведь мы потеряем приличное количество денег и лишимся довольно большой территории. Но, как оказалось, я мыслила поверхностно. Ее план был гораздо сложнее. Я оцепенела от страха.
– Ладно, тогда скажи дату и место проведения матча.
Его слова окончательно вышибли землю из-под моих ног.
– Я… я не помню, правда. Я была в таком шоке, все цифры из головы вылетели. И еще у стадиона было такое сложное название…
– Да неужели? – рассмеялся Исайя. – Тогда я помогу тебе восстановить память.
Он взял телефон, быстро набрал чей-то номер, включил громкую связь.
– Слушаю, – ответил грубый мужской голос.
– Подойди к дому как можно ближе.
– Сейчас.
После нескольких секунд ожидания я услышала знакомый женский голос.
– Куда ты идешь, милая? Там же дорога. Элен, я все расскажу папе.
Исайя выключил телефон и зловеще улыбнулся. Боль внутри меня пульсировала, слезы ливнем хлынули из моих глаз.
– Дату и место, – повторил он.
Я поднесла ладони ко рту, пытаясь сдержать свои жалкие всхлипывания.
– Двадцать… четвертое апреля, – я закрыла глаза, сжала ладони в кулак. – Стадион имени Уолтера Кэмпа.
– До скорой встречи, Глория.