Я и мой капитан
Шрифт:
— Да нет! — выпалил Миша. — Инопланетянин — дерево!
Высокое начальство молчало.
— Понимаете, — затараторил увлеченно астробиолог, — его кожа, мышцы, волокна — древесная ткань! Эти отростки, кажется, ветви. А ноги по структуре сходны с корнями дуба, правда… — Миша замялся.
— Продолжай, — заинтересованно подтолкнул его Сайгаков.
— Ну… только вот хобот и глаза… они не вписываются… есть пищевод… Нет земных аналогов. — И подчиненный Каминского понес какую-то белиберду, половину слов было вообще не понять.
— Стоп-стоп! —
Миша задумался, затем продолжил, но уже медленнее:
— Неизвестная форма жизни, смесь растения и животного…
— Ты образцов достаточно взял?
— Да, но хотелось бы…
— Что? Разрезать?
— Н-ну да… — неуверенно подтвердил Миша. — Хотя оно живое еще, дышит…
— Отставить! — громко приказал Каминский. — Сделай рентген или что там у тебя, но резать — ни в коем случае! Иначе уволю к чертовой матери!
— Есть, — неуклюже выровнял спину астробиолог, потом добавил: — Томографию можно же?
— Если успеешь, — согласился начальник ГРУ. — А где ты томограф возьмешь?
— А я еще в прошлый раз в бункер привез, — отчеканил Миша.
— Молодец! Вольно! И мне полный отчет потом! — бросил Каминский вслед удаляющемуся астробиологу. — Видишь, — повернулся он к Сайгакову, — хорошие ребята…
Тот усмехнулся, встал из-за стола и пошел в центр связи отправлять сообщение М'хак-о-Пло. Но мысли в голове директора ФСБ не соответствовали его улыбающемуся лицу: «Черт! Похоже, Каминский пришел в норму, а всего-то и надо было с ним просто поговорить, прежде чем отсылать то письмо… С другой стороны, президент ведь может и отказать — это всего лишь рекомендация». И Сайгаков окончательно решил ничего гээрушнику не сообщать.
— Как дела у вас? — спросил я скорее у компьютера, нежели у Иры.
— Взял анализ крови, пробы некоторых тканей, обрабатываю данные, — откликнулся Глюк. — Кажется, симбионт находится под действием какого-то наркотика. Неплохо бы провести биопсию мозга для уверенности.
— Нет! — воскликнула самка. — Вы что тут, совсем охренели?!
— Извини, я сейчас немного занят навигацией — пытаюсь поскорее убраться из этой системы. Делай, что Глюк говорит.
— Ни за что! Макс!
— Это не больно, — утешил ее компьютер, — гамма-нож, всего пара клеток серого вещества. Ты же хочешь поскорее привести организм в рабочее состояние?
— Я не дам сверлить себе череп, даже не проси! Макс, скажи ему!
— В таком случае определение состава лекарства займет больше времени, — рапортовал навигатор.
— Сколько? — Ирина приподняла голову.
— Минут пятнадцать, — ответил Глюк.
— Делай долгий анализ, это некритично, — заступился я за симбионта.
— Вот спасибо тебе, Макс. — Самка расслабилась на операционном столе, но я так и не понял, была ли ее фраза сарказмом или искренней благодарностью.
Отбросив эти мысли, я начал
— Генерация антидота завершена, — информировал процессор, — ввожу состав.
— Ма-а-акс! Что он делает?! — Ира в ужасе смотрела на жужжащий манипулятор медицинского модуля, приближающийся к ее груди.
— Как что? — удивился я. — Производит инъекцию сыворотки.
— Куда? — Симбионт оперся на локти, отползая назад на кушетке.
— В сердце, конечно, — пояснил Глюк, — это самый быстрый способ…
— А ну стой! — Самка оттолкнула зловещий десятисантиметровый шприц с нейтрализующей смесью. — А то поломаю сейчас тут все! Что это еще за шутки такие?!
Мы с компьютером замерли. Какие уж тут шутки?
— Ну, — начал я, — как сказал Глюк, укол в сердце гуманоида — самый быстрый способ разнести лекарство по артериям.
— Да пошли вы! Кто я вам — крыса лабораторная?
На земного грызуна Ирина определенно была не очень похожа, поэтому я просто спросил:
— А чего же ты хочешь?
Симбионт опустился на спину, потом как-то неуверенно ткнул пальцем в правую ягодичную мышцу, почти скрытую койкой:
— Ну… можно сюда укол сделать…
— Неэффективно — там только мягкие ткани, никаких крупных сосудов, а в те, которые есть, попробуй попади… — пояснил я.
— А ты постарайся! — Ирина с трудом перевернулась на живот, подставив под свет прожектора две упругие выпуклости в точке соединения биподов с тазовой костью. — Так лучше?
Не понял, для чего она это сделала, но я, поглядывая на отблески лучей бактерицидной лампы на теле симбионта, как можно спокойнее пояснил:
— В таком случае ты испытаешь сперва небольшой шок, а после в течение минимум двух часов не сможешь шевелить нижними конечностями под действием препарата. Поверь, ощущения не из приятных — сыворотка очень сильная. Вероятен отек ног и другие побочные эффекты. Я же о твоем теле забочусь.
— Можно в вену попробовать, — осторожно предложил Глюк. — До сердца дойдет сравнительно быстро, а там уже…
— Да-да! — Самка тут же вернулась в исходное положение «на спине». — Давай в вену! А ты, — крикнула она ремонтному дроиду, которого я оставил в отсеке на случай, если Иру вдруг надо будет зафиксировать, — дай мне простыню!
БТ-82 ей беспрекословно повиновался. Симбионт укрылся белоснежной тканью, со словами: «Извращенцы, блин, сразу не могли сказать!» — и добавил, глядя в потолок:
— Ну, в какую руку колоть?
— Левый манипулятор, — ответил Глюк. — Только не шевели им, пожалуйста. Больно не будет.
— Хорошо. — Ира выпростала из-под простыни руку и выдохнула: — Коли!
Я перенес все внимание на управление кораблем. Тем более что сигнал немедленно остановиться уже пришел. Я проигнорировал сообщение, наблюдая на радаре голубоватую точку быстро приближающегося крейсера.