Я и мой оригинал
Шрифт:
Перед глазами мелькнула та самая коричневая пара обуви.
— Не может быть, — зашептала я, крепко зажмуриваясь и для верности утыкаясь лицом в ладони. — Этого не может быть, это сон, просто сон…всего лишь сон.
— Если это только сон, — лениво протянул голос, и я услышала стук каблуков об пол. Он приближался. — Тогда почему-то бы тебе не открыть глаза и не посмотреть на меня?
Я ничего не ответила, лишь плотнее прижав руки к лицу. Чтобы не видеть ничего, чтобы не видеть его. Я не хотела знать, как он выглядит. Не хотела видеть его лицо.
— Нет? Что ж,
Звук возводимого курка револьвера невозможно ни с чем перепутать.
— Я просто пристрелю его, — проговорил голос так, словно сообщал о чем-то незначительном. О прогнозе погоды на завтра, например.
— Нет! — заорала я, отталкивая дядю Мишу в сторону и одновременно поджигая пространство вокруг себя. Это было пламя такой силы, которой мне ранее никогда не удавалось создать — дикое, злое, яростное, жгучее, стремительное, нисходящее и восходящее.
Дядя Миша отлетел в сторону и упал. Упал и безликий обладатель коричневых туфель, послышался стук ударяющегося об пол револьвера. Он проскользил несколько метров по полу и оказался прямо передо мной.
— Убей его! — заорал дядя Миша не своим голосом. На размышления у меня ушло меньше секунды.
Схватив оружие, я направила его в голову лежащего на полу человека, чей затылок смутно просматривался сквозь рассеивающийся дым уже потухшего огня. Вдох и…выстрел. Лишь за мгновение до того, как мой палец нажал на спуск, профиль того, в кого я целилась показался мне знакомым. Он начал разворачиваться ко мне лицом, но не успел, пуля влетела в висок, темноволосая голова дернулась назад и упала.
Тишина плотным одеялом опустилась на мир.
— Риган? — выдохнула я, падая на колени. — Риган…
Когда я подползла к нему, вокруг головы уже растекалась лужа крови.
— Риган, — повторяла и повторяла я, не веря в произошедшее. — Риган…
Мои руки, уже заляпанные его кровью, дрожали над поникшей головой, не в силах прикоснуться. Его взгляд, застывший и устремленный в бесконечность, казался стеклянным, как у куклы. На лице застыла маска изумления и боли.
— Нет, нет, нет, — шептала я, как в бреду. — Не может быть, это не может быть…
Раздался звук распахивающейся двери и в холл вошел Хасан. За ним следовал Сашка и еще несколько хорошо знакомых мне людей.
— Может, — твердо произнес Хасан, глядя на меня со смесью отвращения и разочарования. — Ты убила его. Ты сделала то, что и должна была сделать с самого начала, как только попала к нему в руки.
— Нет, — трясла я головой, в то время, как Сашка подхватил с пола дядю Мишу и грубо поволок его на выход. — Нет, не может быть, нет!
— Посмотри туда, — указал Хасан.
Обернувшись, я увидела едва заметную камеру, установленную в углу под потолком.
— Все снималось, — подтвердил мои догадки Хасан. — Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?
Я прикрыла глаза и привалилась к стене.
— Теперь эта запись — моя гарантия того, что ты будешь паинькой, белой и пушистой, — самодовольно пропел Хасан наклоняясь надо мной. — А дернешься — окажешься за решеткой. Или еще где похуже. Ты ведь не хочешь вновь стать подопытным кроликом, да, радость моя?
Я отрицательно покачала головой, не разлепляя век.
— Вот и хорошо, — обрадованно хлопнул в ладони Хасан и тут же распорядился: — Убери отсюда эту тушу, и всё здесь уберите. Нам не нужны следы.
Некоторое время меня никто не трогал. Вокруг ходили, чем-то шуршали, переговаривались, что-то двигали, а я оставалась неподвижно сидеть под стеной, оставаясь в состоянии ступора и осознавая, что это даже хорошо. Ступор — это хорошо, он позволяет ничего не чувствовать. Он не подпускает боль, оберегает тебя до последнего.
— Вставай, — вторгся в сознание голос Сашки. Я открыла глаза. Он стоял передо мной, протягивая руку и ожидая, что я её приму. — Нам пора.
Я поднялась самостоятельно, двигаясь, словно робот — неловкими рывками. Сашка убрал руку и замер рядом, глядя себе под ноги.
— Это было не он, — тихо произнес напарник. — Не дядя Миша, всего лишь загримированный актер. Все было подстроено так, чтобы ты убила…его. Так хотел Хасан.
— Чем меня опоили? — спросила я, уже начав догадываться о том, что случившееся сегодня было запланировано давно и в спектакле было задействовано много участников.
— Домработнице заплатили, чтобы она подлила тебе какую-то психотропную дрянь, — честно ответил Сашка и в его тоне слышалось неодобрение. — Я точно не знаю, что там был за состав, но он был рассчитан так, чтобы у тебя спуталось сознание, и ты не отдавала отчет происходящему. Так же оно должно было снизить контроль над твоими способностями и заблокировать воздействие…его воздействие на твой разум. Все было подстроено так, чтобы ты приняла Безликого за другого человека. Расценила его как опасность. И убила.
Я ничего не ответила, лишь кивнула. Подняла ладони с уже успевшей засохнуть на них кровью. Потом оглянулась на то место, где упал Риган. Пол блестел чистотой, по холлу разносился запах бытовой химии. Никаких признаков того, что еще недавно здесь лежал владелец дома не осталось.
— Всё случилось так, как и должно было случиться, — и Сашка положил мне руку на плечо.
Дернувшись, я сбросила её и пошла на выход, туда, где сквозь открытую дверь просматривались собравшиеся в кружок и что-то обсуждающие с Хасаном члены нашей группы. Уже у дверей я притормозила, задумавшись, может быть стоит взять с собой что-то из наших вещей? А после тут же отогнала от себя эту мысль. Это больше не наш дом. Не было больше ничего «нашего».
19.
— Это все в твоей голове, слышишь? — ворвался в сознание высокий женский голос. — Это все только в твоей голове.
Я открыла глаза и поняла, что стою на коленях на неровном каменном полу, а надо мной склонилась беловолосая девушка, пытающаяся что-то мне втолковать.
— Прости, что? — переспросила я, хватая ртом воздух и чувствуя, как болят легкие.
— У тебя было что-то вроде наваждения, — произнесла блондинка, помогая мне подняться.
— Это слишком слабое описание случившегося, — буркнула я, пытаясь выровнять дыхание.