Я иду искать
Шрифт:
«Пойду соберу лошадей, продадим их и получим хорошие деньги, только вот сёдла и сбрую придётся снять. Как думаешь, что за люди гнались за нами? Они не похожи на подданных вашего княжества, но и на здешний люд - тоже. У них смуглые лица и странный разрез глаз. Возможно, они пришли с юга, я там никогда не бывала…»
Я только что закончил «мучить» похлёбку и, облизывая ложку, спросил:
«Как думаешь, Ланс, кто мог напасть на такой большой отряд, и почему победители не забрали оружие и коней проигравших?»
Он внимательно посмотрел на меня, а потом отвернулся, наверное, для того, чтобы я не видел выражения его лица.
– Никто на них не нападал. Они просто разом сошли с ума и начали убивать друг друга. Странно, правда?
– с этими словами он развернулся ко мне и пристально заглянул в глаза.
Но я смело ответил на этот взгляд. Мне нечего было скрывать.
– Да, необычно, но я тут ни при чём. Не умею делать такие фокусы, но читал, что можно отравить людей, добавив им в еду специальные грибы, что вызывают «видения». Если их отравили, яд мог подействовать не сразу. Вот они и сошли с ума по дороге. Просто совпадение, что это произошло рядом с моим «убежищем».
Ланс ничего не сказал, а, снова взяв меня на руки, отнёс в повозку.
Уложив поудобнее, прошептал: «Спи!» - и быстро ушёл к Мири. Я не слышал о чём они шептались, но фантазия нарисовала настоящий заговор против меня, что, конечно, очень расстраивало. Я понимал, почему они мне не доверяли, ведь, окажись я на их месте, поступил бы также, но, сколько ни ломал голову - придумать себе оправдание так и не смог.
Сначала кинжал в чужой крови, теперь - плащ и непонятное кровавое побоище - почему всё это происходило рядом со мной? В отличие от Ланса, я верил в дьявола, но зачем ему понадобилась душа, почему именно моя? Что во мне такого особенного? От этих тяжёлых мыслей никак не мог заснуть и дождался, пока в повозку зайдут Ланс и Мири.
– Почему ты до сих пор не спишь, Реми?
– голос друга был таким усталым, что захотелось обнять его и успокоить, но я не посмел. Да, если честно, и сил не было.
– Не спится, всё думаю об этих странностях. Ланс, ты говорил мне, что вначале с отцом всё было в порядке. Может, припомнишь, когда именно в нём начались изменения?
Он лёг рядом со мной, и я почувствовал, что ему совсем не хочется разговаривать, но он преодолел себя.
– Пожалуй, первые признаки расстройства появились у него, когда пропали сыновья, а потом внезапно умерла жена. Его характер стал меняться прямо на глазах, так рассказывал мне Учитель. Но все решили, что это временное помутнение, связанное с пережитым горем. К тому же, после встречи с твоей мамой всё наладилось. А вот когда ты родился, а она вскоре скончалась - тут он по-настоящему сорвался.
Ланс замолчал и о чём-то задумался.
– Кажется, Учитель говорил мне, что Князь после смерти твоей мамы ездил в какой-то забытый богом горный монастырь. Он провёл там две недели и вернулся совершенно другим человеком. Поговаривали, что там его заколдовали. Я спрашивал отца, правда ли это, но он молчал, а однажды проговорился, что почувствовал на Князе незнакомое сильное заклятье.
Я встрепенулся:
«Что за заклятье, говори же, Ланс?»
Он вдруг сильно занервничал.
– Да ничего я толком не знаю, но вроде оно построено на крови невинных жертв, и, чтобы его поддерживать, надо постоянно убивать. Но, по-моему, это всё бабкины сказки, доказательств-то нет. Учитель даже тайком ездил в тот монастырь…
– И что?
– моё сердце пыталось вырваться наружу, так громко оно стучало.
– В том — то и дело - не было в горах никакого монастыря, только какие-то древние развалины. Местные говорили, что это плохое место, там раньше исполняли свои кровавые обряды дьяволопоклонники. Но их всех давно уничтожили, лет триста назад, и часовню разрушили в назидание другим. Правда, со слов местных жителей, в определённые дни можно не только видеть на горе эту часовню, но и войти в неё. То есть, войти - можно, но выбраться наружу ещё никому не удавалось.
После таких слов Ланса в голове билась лишь одна мысль - что тот, кого Мири называла «дьяволом», сделал с моим отцом, изменив его и заставив вести бесконечные войны, расплачиваясь с нечистью кровью людей? И не ждёт ли меня, как его сына, подобная участь? Нет, ни за что, лучше умереть…
Я смотрел на Ланса с ужасом и видел, что он и сам напуган. Мири прикрикнула на нас, чтобы мы перестали шептаться. Пришлось отвернуться от Ланса, но я всё равно долго не мог уснуть, вздрагивая от завываний и рычания какого-то зверья за повозкой. И без объяснений друга понимал, что у местных хищников сегодня роскошный пир, и им не до нас. Спать под чавкающие звуки разрываемой плоти было просто невыносимо, и понявший это Ланс прочитал заклинание, позволившее мне уснуть.
Но кошмар на этом не закончился. Во сне я увидел себя сидящим на отцовском троне, в роскошной мантии и с короной на голове. И никаких привычных доспехов, значит, миссия закончилась победой. У меня был гордый вид и, когда в тронный зал ввели преступников, вынув меч, я двинулся им навстречу.
Первыми шли Гай и Мирела. Их лица и тела были покрыты синяками, одежда - разорвана, но они крепко держались за руки. Увидев их, я, счастливо смеясь, отбросил меч и открыл им свои объятья, приказав немедленно снять с них оковы. Они радостно бросились ко мне, и я, быстро подняв свой клинок, убил им сначала Мири, а потом и растерявшегося Гая. Не спеша опустился перед ними на колени, закрыв лицо руками, мои плечи вздрагивали. Убийца моих друзей отвёл руки в сторону и посмотрел прямо мне в глаза, словно я не спал, а стоял напротив него. Тот, другой Барри вовсе не плакал над убитыми: он улыбался, а в его глазах плясали огни безумия…
Глава 9
Наверное, мой крик разбудил не только Ланса и Мири, но и распугал кормившихся трупами зверей. Мне было очень плохо, да и выглядел я наверняка не лучше, чем себя чувствовал. Пот заливал глаза, или это были безутешные слёзы отчаяния? Я не на шутку перепугал своих попутчиков, Ланс обнял меня и прижал к себе, успокаивая и посмеиваясь одновременно:
«Ну что же ты творишь, дурачок, наверняка вся округа слышала эти вопли. Может, нам и не прятаться вовсе, если ты будешь устраивать такие завывания, а?»
Мири смотрела на меня с жалостью и одёрнула его за рукав:
«Прекрати свои глупые шутки, Ланс, ему и так плохо. Что тебе приснилась, Реми? Может, поделишься с нами? Сразу станет легче…»
Я не отвечал, только мотал головой и всхлипывал. Понимал, что веду себя как маленький ребёнок, но ничего не мог поделать.
Мирела принесла мне воды из бурдюка, она была тёплой и противно отдавала кожей, но мне всё равно пришлось её выпить. Это подействовало, и я начал понемногу успокаиваться. Мири недолго посидела рядом, держа меня за руку, а потом, тяжело вздохнув, ушла спать. Я же снова улёгся рядом с Лансом и стал крутить единственную пуговицу на его рубахе.