Я иду тебя искать…
Шрифт:
– Наверное, ты права… – выдохнул с едва заметным облегчением он… Ничего, сейчас прилетим в Сочи, бархатный сезон… И вся неделя наша… Прижавшись друг к другу они сплелись в долгом и страстном поцелуе.
Вернувшийся к своему месту крупный, начавший лысеть мужчина, слегка кашлянул, чтобы привлечь их внимание и пройти к своему креслу. Не слушая их и не замечая их извинительные улыбки, он сел и снова открыл ноутбук с какой-то презентацией. Просматривая слайды, на одном из них он опять увидел своего руководителя: красивый, уверенный, талантливый. Вне всякого сомнения. Это даже он, его заместитель, ненавидящий своего босса признаёт. Проект его, идеи и основные, самые смелые,
– Вам нехорошо? – спросила, разносившая воду, стюардесса. Он мотнул головой, схватил стакан и жадно, залпом выпил.
– Вон посмотри, в третьем ряду ненормальный какой-то, – сказала она своей напарнице, – Да вон же, полный такой, возле всё время целующейся парочки… Сидит, зубами скрипит, стакан у меня чуть с рукой не оторвал, наверное, с похмелья…
Та покачала головой и спросила:
– Слушай, с чего вдруг нас вместе поставили, не знаешь? Мы же никогда раньше в один рейс не летали. С тобой в паре работала рыженькая такая, смазливая, Тоня что ли? Девушка молча кивнула. – А что с ней?
– Не знаю, заболела вроде… – нехотя ответила та, глядя, украдкой, на часы. Вчера в это время рыжая бестия и её благоверный уже неслись по трассе, не имея возможности остановиться. А как бы им удалось это сделать с неисправными тормозами? Об этом тоже она позаботилась. Её муж с её бывшей напарницей прямо удивились бы, если бы знали, сколько всего ей известно об их привычках, любимых местах и о том, например, что ездят они всегда на её машине. Чтобы жена ни о чём не догадалась. Ей даже смешно от такой его наивности и абсолютного неумения врать. Вот и пришлось наведаться к машине этой рыжей стервы. Бортпроводница, с чёрными, как смоль волосами, усмехнулась так, что её новая напарница, субтильная блондинка, удивлённо обернулась.
Удостоверившись, что всё в порядке, она вернулась к работе, с удовлетворением думая о том, что после того, как удалось пристроить мать в дом престарелых, одной головной болью меньше. Ладно, если бы та ещё, как раньше, занималась бы домом, готовила, а с тех пор, как слегла, так только лежит, да стонет… И Стас недоволен, они из-за этого и ссориться начали… Пришлось им все связи свои подключать, подмазать где надо, чтобы только мать взяли в такое вполне приличное место. Она, правда, туда ещё не ездила, некогда. Стас отвозил, но он сказал, что вполне достойно. А он зря говорить не будет. И что вместо благодарности она увидела от матери в день отъезда?! Только слёзы и жалобы… И её бесконечное: "Доченька, что же это? Ириша, как же так?" Блондинка подкрасила губы алой помадой и посмотрела в иллюминатор, уже совсем стемнело, не видно ничего. Тьма какая-то неестественная, с перламутрово-фиолетовым налётом… Жутко… Девушка передёрнула плечами и отвернулась. Снова в самом первом
– Да я вам отвечаю, – перекрикивая друзей, напирал один, в толстовке с каким-то ярким спортивным логотипом, – В конце она застонала, и говорит, – Ещё, милый, будь со мной грубым, прошу…
– Ну, конечно, – со смехом проговорил его приятель, – ты четвёртым был, бакланище! Она не то, что говорить, она уже к тому времени и шевелиться-то не могла, скажи, Серый?
– Угу, – кивнул тот, открывая планшет, – она уже никакая была, я вообще вначале подумал, дохлая, а потом, когда это… чую, не, тёплая ещё… Сейчас найду, мы же с Мухой снимали эту фильму…
Последние слова заглушил новый взрыв хохота.
– Ох и шикарная тёлка… была…
– То-то и оно, что была… Давай ещё по одной накатим и будет…
– Ребята, уберите спиртное, и ведите себя потише, – строго сказала блондинка.
– Ты чё такая дерзкая, а? – под одобрительный смех, спросил один из них.
– Иди, кисуля, на ручки к папочке, – вставил его приятель с краю, крепко обхватив рукой девушку.
Пассажиры зашумели, подбежала вторая стюардесса, молодой мужчина, летевший со своей спутницей, громко пообещал, что в Сочи их будет встречать наряд полиции.
– Чего? – осклабился парень с планшетом, – Ты куда летишь, дурик? Слышь, братва, этот дятел со своей чувихой уверены, что летят в Сочи.
– Ты если обкурился, то сиди и помалкивай, тут все летят в Сочи, кроме вас, может быть…– очень неуверенно закончил молодой человек…
– Ничего подобного, – визгливо парировала женщина, – Этот самолёт летит в Москву.
– Да нет же, что с вами, – это рейс в Питер.
– Скажите, – не обещающим ничего хорошего тоном, спросил мужчина с ноутбуком, обращаясь к бортпроводницам, – мы ведь летим во Владивосток? Обе девушки посмотрели друг на друга, побледнели, и блондинка, заикаясь, произнесла:
– Одну минуту, дамы и господа, сохраняйте спокойствие, сейчас мы всё выясним.
Вдруг что-то заскрежетало, щёлкнуло, и из невидимого динамика раздался странный, металлический голос:
– Это, каким же, интересно, образом, милочка?
– Вы пилот? – заверещал мужчина, уверенный, что летит с женой в Москву.
– Можно и так сказать, – чуть помедлив, ответил тот же голос, – Вообще у меня много имён, но пилот мне тоже нравится.
– Объясните же, куда мы летим? – со слезами в голосе протянула молодая женщина, – Что вообще происходит?
– Происходит то, что и должно было произойти рано или поздно. А в случае с такими людьми, как вы, то, определённо, чем раньше, тем лучше…
– Слышь, ты, хорош трепаться, – закричал парень, желавший ещё совсем недавно, усадить на колени блондиночку, – Ответь нормально, мы же в Симферополь направляемся?
– Увы, несчастное дитя порока, однозначно не в Симферополь… Боюсь, что пункт назначения вам всем не очень понравится… Так уж сложилось исторически, – грустно сказал голос, – Ничего не поделаешь…
В это время брюнетка колотила руками и ногами в запертую дверь кабины лётчика… К ней на помощь подоспела её напарница. В это время самолёт резко качнуло в сторону, и девушки едва удержались на ногах. Дверь со скрипом отворилась, в воздухе запахло серой, как будто тут одновременно сожгли несколько упаковок спичек. Округлившимися глазами, прижав одну руку ко рту, блондинка второй рукой показывала на пустое кресло пилота и ритмично качающийся штурвал, над которым плыл и медленно растворялся в воздухе подрагивающий тёмный силуэт.