Я – Игрок
Шрифт:
В этом и заключается сложность и опасность каждой Игры. Когда ты оживляешь колоду лицевую сторону карт, а вместе с ней и их значение, ты видеть не можешь. Игрок способен лишь чувствовать карты и выбирать нужную ему, полагаясь на эти ощущения и собственную интуицию.
Вторая сложность заключается в том, что вместе с желаемой картой ты достаёшь и несколько побочных. Причём магия колоды устроена таким образом, что среди побочных всегда оказываются заклинания, которые при использовании окажут негативное действие на текущую ситуацию. Кроме того, многие колдовские карты при использовании призваны искалечить самого
Кроме сказанного существует ещё один нюанс. Это количество побочных карт. Каждый Игрок способен вытаскивать разное количество лишних заклинаний вместе с необходимым. Чем меньше их окажется, тем выше твои шансы на удачный исход Игры. Как правило, всё зависит от мастерства самого Игрока, от того, как хорошо он чувствует свою колоду.
Вот почему ученик Академии выпускается из неё лишь после того, как сумеет успешно завершить все выпускные Игры, достав при этом не более четырёх карт из колоды за раз. Немало тех, кто заканчивал свои дни в Академии, так и не сумев справиться с этой задачей. Стоит ли говорить, что большинство из них пожили на этом свете недолго, ведь Игры с таким количеством побочных карт чаще всего заканчиваются смертью обладателя колоды.
Будучи скромным человеком, я не люблю хвастаться, но при этом не могу не упомянуть, что окончил Академию Игр с отличием, вытащив на всех выпускных Играх по одной побочной карте.
И вот недавний выпускник Академии Игр, заслуживший похвалы своих наставников, начал свою первую Игру. Перед ним всего две карты, но он всё равно колеблется.
Это про меня.
В Академии нас учили отрешаться от реальности. Во время Игры должны существовать лишь ты, твоя цель, да твоя колода карт. Это хорошо в теории, или в стенах Академии, но вот на деле всё обстоит несколько иначе.
Я вижу свои карты, вижу мужчину, умирающего в своей постели от красной лихорадки, его жену, и застывший на её лице ужас. Я вижу также исхудалого старика, который продолжает успокаивать женщину. Он старается выглядеть спокойным, но его глаза широко раскрыты; старик, как и девушка, пристально глядят на колдовские карты. Уж не видом ли побочной карты вызвано их беспокойство?
Нет, конечно же, нет. Ведь только Игроки могут видеть истинное изображение на лицевой стороне карт, для простых же людей они пусты – лишь прямоугольник белой бумаги.
Я чувствую, как вниз по спине бежит капля пота, и, решив более не медлить, касаюсь одной из карт.
Той, что справа.
Она поворачивается ко мне лицевой стороной, и из моих лёгких вырывается облегчённый вздох. На ней изображена миловидная девушка, одетая сплошь в белое. В её руках резная чаша, да краёв наполненная сверкающей жидкостью, которую она выливает на раны лежащего подле её ног воина. Благодаря чему страшные повреждения исчезают как по волшебству.
Карта «Полное исцеление».
Она испускает зеленоватое свечение, которое принимает форму капли, и, сорвавшись с карты, устремляется к больному мужчине, обволакивая его призрачным одеялом. Несколько секунд ничего не происходит, но вскоре свечение пропадает, и прямо на глазах жуткого вида наросты один за другим сходят с лица больного. Его кожа разглаживается, приобретая нормальный здоровый оттенок.
Всхлипнув от радости, хозяйка постоялого двора бросается к мужу, покрывая его поцелуями. Мужчина очнётся только утром, но теперь его жизни ничто не угрожает.
Я делаю движение рукой, словно подзывая карты к себе, и они возвращаются обратно в колоду, ложась поверх остальных. Первой на колоду ложится заклинание «Полного исцеления», затем побочная карта. После этого колода опускается на мою левую ладонь.
Игра окончена.
Я чувствую, что у меня затекли ноги, и потому прохожу через комнату и сажусь на вторую кровать. Медленно переворачиваю верхнюю карту и, холодея, вижу на ней изображение распятого мужчины. Древнее как мир орудие пыток, призванное вытягивать запястье и лодыжки жертв, сделало своё дело. Стопы и кисти остались в ремнях, тогда как из рваных концов укороченных конечностей обильно хлещет кровь.
Карта «Распятие». Я возвращаю её на место и убираю колоду во внутренний карман плаща, невольно содрогаясь.
Выбери я эту карту, и без того уже умирающего бедолагу разорвало бы на части. Прямо на глазах у его жены.
И кто поручится, что в этом случае хозяйка заведения не кинулась бы на меня с тем самым ножом для резки овощей, который я сам же и просил её принести?
Академия строго контролирует Игроков, которые намеренно используют колдовские карты во вред простым людям. И в этом случае не так уж важна причина, побудившая человека пойти на это. С помощью других воспитанников Академия всё равно прервёт существование виновного. А вот по поводу защиты Игроков, причинивших вред простым смертным ненамеренно, а в результате неудачной Игры, дело обстоит совсем иначе. Никакой защиты попросту не существует. В подобных ситуациях действует одно простое правило: с последствиями неудачной Игры ты разбираешься самостоятельно.
У меня дергается левая рука, и я массирую её правой, чтобы унять дрожь. Хорошо хоть этого никто не видит…
– Вот, милорд Игрок, возьмите. Я бы хотела отблагодарить вас более щедро, но это всё, что у нас есть на данный момент, – голос женщины возвращает меня к действительности, и я благодарен ей за это.
Дрожь как рукой снимает.
Девушка протягивает мне кожаный мешочек, полный монет. Даже не заглянув внутрь и не пересчитав содержимое, я понимаю: в мешке гораздо большее денег, чем я рассчитывал получить.
– Деньги сверх платы ни к чему, – говорю я. – Вполне хватит суммы, на которую мы договаривались.
– Возможно, вы и сами не понимаете, милорд, какое большое дело совершили. Вы вернули мне самое дорогое, что есть в моей жизни – моего любимого! Прошу вас, примите деньги, – женщина вновь настойчиво протягивает мне кожаный мешок.
Я хочу ответить, что хоть мне, как Игроку, и не позволено иметь семью или привязываться к кому-либо, всё же у меня есть мать и младшая сестра, и я по-прежнему их люблю. Хотя я даже не знаю, живы ли они, ведь поступая в Академию Игр, человек, а тогда ещё ребёнок, должен отречься от своей семьи и разорвать навсегда все родственные и дружеские связи. И пусть я осознаю, что мой случай и болезнь её мужа – это не одно и тоже, мне хочется сказать этой женщине, что мне понятны те чувства, которые она испытывает. И что её переживания не могут служить достаточным поводом для того, чтобы отдать мне всю текущую выручку.