Я ищу тебя
Шрифт:
– Это было потрясающее представление, босс, вы великий певец, ваши выразительные черные глаза и все такое.
Джордан слабо улыбнулся в ответ:
– Наверное, я пою лучше, когда я при смерти.
– Еще повезло, что ты жив, – яростно прошептала ему на ухо Фелиция, протянув банку пива.
Весь вечер она вертелась поблизости с видом собственницы, стараясь хоть чем-нибудь быть полезной Джордану.
– Не надо пива, Фелиция. Помнишь, что сказал доктор? Я выпью воды.
Фелиция мгновенно вернулась с высоким стаканом ледяной воды.
– Что это
Он знал, при Фелиции лучше не упоминать имени Джини. Это был единственный камень преткновения в их отношениях.
– Если бы я не была занята с газетчиками, – продолжала Фелиция, – и находилась рядом с тобой, дорогой, я не допустила бы этой безрассудной храбрости. Слава Богу, ты отделался несколькими синяками, а возможно, и парой сломанных ребер. Тебе нужно принять душ, потом мы отвезем тебя в больницу и сделаем рентген, как рекомендовал доктор. Я очень не хотела, чтобы ты выступал, ведь врач не разрешил тебе.
– В тот вечер, когда я не выйду на сцену, где на меня рассчитывали, мне лучше умереть, – сказал Джордан мрачно.
– Но ты подвергал свою жизнь опасности!
Хотя он знал, что не прав, назойливая заботливость Фелиции оказалась последней каплей. Он хотел, чтобы его оставили в покое, дали возможность подумать, а она продолжала болтать – казалось, чувствуя угрозу потерять его привязанность.
– Как я и сделал, да? – прервал он. Весь вечер он не переставая думал о Джини. Видел он ее на самом деле или это плод его воображения? Он всегда волнуется перед концертом, не сыграли ли нервы над ним злую шутку? Но если она и вправду жива, как ее найти?
– Джордан, что с тобой? Тебя что-то гложет, я же чувствую.
– Мне бы не хотелось об этом говорить. Ладно?
– Хорошо, – сказала она, – не сейчас.
– Почему бы тебе не проверить, все ли у нас в порядке? А я пока приму душ, – проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал с теплотой. Наклонившись, Джордан поцеловал Фелицию в макушку: – Не беспокойся, мое отвратительное настроение к тебе не имеет никакого отношения.
Она кивнула, делая вид, что успокоилась, однако она была слишком умна, чтобы ее можно было так просто задобрить.
Джордан уже собрался в душ, когда услышал за дверью какой-то шум. Наверное, чересчур нетерпеливый поклонник прорвался. Меньше всего в этот вечер Джордану хотелось встречаться с рьяными почитателями, но какое-то интуитивное чувство заставило его на время забыть про душ и выяснить, что там происходит.
Спустя несколько мгновений на пороге появился Луи с запиской в руке.
По-детски выведенные черным фломастером буквы на измятом листочке из записной книжки прыгали перед глазами:
«Пожалуйста, верьте мне! Я на самом деле ваша дочь и должна вас видеть! Прямо сейчас! Мелани Кинг».
– Хорошенький сегодня вечерок, – начал Луи. – Босс, я понимаю, это звучит дико, но девчонка и в самом деле похожа…
Но Вулф перебил его:
– Джордан, это просто еще одна попытка вытянуть из тебя денежки за твое
– Может быть, ты прав, – пробормотал Джордан, – так что ты хотел сказать, Луи?
– Она в самом деле похожа на вас, босс. У нее черные волосы. И…
– К черту! – опять прервал Вулф. – Здесь у половины ребятишек черные волосы. Она небось целый год каждое утро смотрелась в зеркало, стараясь выглядеть как можно более похожей на Джордана.
– Может, мне взглянуть на нее? – проговорил Джордан.
– Если ты это сделаешь, мы не скоро отвадим ее, она же чокнутая, – убеждал Вулф. – Нельзя предвидеть, что она скажет или сделает. А если это попадет в газеты? Пусть лучше Фелиция займется ею.
Джордан поколебался, но потом решил:
– Ты, конечно, прав.
С разорванной запиской в руках, вместо лица застывшая маска – такой Фелиция двинулась в соседнюю комнату. Джордан почти пожалел девчонку, кем бы она ни была, ведь ей предстоял разговор с Фелицией.
Он подошел к двери, слегка приоткрыл ее и стал прислушиваться. Молодой дрожащий голос, который он никогда раньше не слышал, необъяснимым образом тронул его.
– Вы не понимаете, мисс Бреннер. Я не помешанная. Мистер Джекс действительно мой отец.
– С чего ты решила выдумать такое? – требовательно спросила Фелиция.
– Я не выдумывала. Мама мне сказала.
– Понятно, – осторожно произнесла Фелиция, стараясь вложить как можно больше неприязни в это слово.
– Нет! Вам не понятно! – В юном голосе зазвучало раздражение. – Моя мама не из таких. Она учительница, и она не хотела, чтобы я приходила сюда. Правду об отце я узнала от нее только потому, что она была при смерти четыре месяца назад. Она очень долго болела.
– Послушай, это звучит все более дико. Тебе нужны деньги, да? Оплатить пребывание в больнице? Я поняла, ты хочешь помочь матери, но ты должна усвоить: какие бы проблемы ни стояли перед тобой, мистеру Джексу до них нет дела. Ты хорошая девочка, это видно. Не из тех, кто пытается начать судебный процесс против рок-звезды о признании отцовства.
– Вы даже не слушаете меня, верно? Думаю, вы боитесь дать мне возможность поговорить с ним.
– Я не боюсь тебя, малышка. Я с такими сталкивалась тысячу раз, их истории были похитрее. У тебя ничего не выйдет.
– Мне нужно поговорить с ним всего пять минут!
После этих слов Джордан распахнул дверь и вошел.
– Я сам займусь этим, Фелиция, – сказал он привычно мягким тоном, но в его голосе прозвучал приказ.
Глаза Фелиции вспыхнули, стали жесткими.
– Не думаю, что это умно с твоей стороны, Джордан.
Он едва ли слышал ее слова. На стадионе все еще кричали и скандировали его почитатели, но в маленькой комнате установилась такая тишина, что казалось, никто не дышал.
Джордан чувствовал биение пульса, шум крови в ушах – опасения и недоверие быстро сменились огромной радостью. Едва он взглянул на девочку, как сразу понял: да, она его дочь.