Я Кирпич
Шрифт:
Итак, «куда ж нам плыть?» Абсурдно думать, что человечеству, homo sapiens, как виду суждено прожить столько же, сколько стрекозе и акуле (Савелий Васильевич, мы стараемся для экономии времени и сил оперировать примерами из ваших личных гносеологических закромов, надеюсь, вы не против?), гораздо практичнее будет предположить, что в геологически обозримом будущем Природа легко и просто обойдется без нас, без ее самозваных царей! Такова истина, и мы должны к ней привыкнуть заранее, тем более, что десяток-другой обывательских поколений, следующих за нами, вполне даже могут не переживать по данному поводу, потому как история рода человеческого вряд ли закончится на
Одни прогнозисты привыкли думать, что цивилизация, люди погибнут в войнах, другие — что от все более и более зловредных вирусных штаммов, нами же самими выращенных, третьи не сомневаются, что нас всех, живущих на Земле гуманоидов, прихлопнет астероид или комета подходящих размеров… Уфологи имеют свой отдельный взгляд на суть грядущего апокалипсиса, но с ними лучше не связываться, это к психиатрам. Так называемый ленинградский клуб, о котором зашла сегодня речь, избрал себе для изучения и прогнозирования несколько иную «делянку», на стыке двух отдельных научных дисциплин, имя которым кибернетика и энтомология, или, говоря проще, наука, изучающая насекомых, плюс система научных и околонаучных взглядов на моделирование внечеловеческого разума.
— Типа искусственного, что ли?
— Вроде того. Но что есть искусственное, Савелий Васильевич? Геометрически правильный кубик каменной соли перед нами, который миллионы лет назад рожден где-то в неглубоких недрах Земли — это искусственное образование, или естественное?
— Естественное.
— А если я, с помощью скарпели, наждака, или простым упорным облизыванием придам кристаллу форму правильного куба — это что?
— Это искусственное.
— Вот как? Но разве я сам, Петр Петрович Петров — не есть порождение Природы с большой буквы? И разве оба кубика эта самая Природа ваяла непосредственно, волею одной? Нет, в обоих случаях она применяла свои природные инструменты — где-то лава, неорганическая химия, давление и температура, а где-то высунутый язык старательного сумасброда Петрова Петра Петровича! Так, почему тогда в одном случае правильный соляной куб — это естественное образование, а в другом искусственное? А?
Хм! И действительно… Я как-то растерялся от этого риторического вопроса, да еще, на беду своему интеллекту, представил себе как этот чувак, внешне похожий чем-то на московского градоначальника Сергея Собянина и столь же солидный, старательно лижет каменную соль, в попытке придать ей правильную форму!..
— Я затрудняюсь ответить, честно скажу. Хотя — да, вижу определенную логику в ваших словах, и здравый смысл ощущаю.
— И то хлеб. Тогда продолжим. На чем мы… А!.. искусственный разум. Кибернетики стремились вдохнуть разум в цифровую технику, а некоторые энтомологи посчитали, что следует попытаться обнаружить уже существующий разум в природных устойчивых скоплениях так называемых общественных насекомых. А вдруг, — это энтомологи так подумали, не я, — что термитники, муравейники, пчелиные и осиные рои — как некое новое целое, состоящее из автономных единичек — обладают зачатками собственного насекомьего сверхразума?
Решили и решили, взялись искать. Результаты — примерно такие же, как у наших кибернетиков по конструированию искусственного интеллекта: блистательные, интересные и неожиданные, но еще очень, и очень, и очень далекие от желаемого искомого!.. Я не слишком ли… Я стараюсь говорить как можно проще, уважаемый Савелий… Кирпичев, постоянно ваше отчество забываю…
— Васильевич.
— А, да, Савелий Васильевич, верно, просто меня все время на Викторович кренит. Стараюсь говорить проще и надеюсь, что вы пока все понимаете?..
Иван Иванович деликатно кашлянул как бы в ответ на слова своего старшего коллеги, и тот спохватился:
— А, да, прошу прощения. Ну, конечно понимаете, но, все равно, я по древней своей воинской привычке и дальше буду стремиться к благородной простоте смысла в нашем с вами общении…
— По военно-морской, вероятно, привычке? — я не утерпел и решил блеснуть интеллектом, просто, без особой цели, чтобы… ну, так… из хвастовства. Не люблю чужую спесь, предпочитаю свою.
— Да! А, кстати, а как вы определили? Утолите мою любознательность: вроде бы я без зюйдвестки сегодня и без морских татуировок, да и по-боцмански не ругаюсь? Это Иван Иванович, что ли, вам про меня рассказал?
Оу! — мне было весьма радостно узреть неприкрытый испуг на лице лощеного и уверенного в себе Ивана Ивановича!.. Врасплох чувака застали! Я немедленно поддался наполовину интуитивному, мгновенно проскочившему в извилинах расчету и подтвердил:
— Почти да. Иван Иванович явно привык к вашему руководству, значит, давно с вами и при вас. Вы, все присутствующие, говорите, действуете, двигаетесь… по печени и в дыхалку бьете — четко, без этакой гражданской расхлябанности, свойственной нам, штафиркам, и при этом Иван Иванович туалет гальюном называет… Доктору Ватсону доводилось раскалывать ребусы и посложнее, я уж молчу о мистере Холмсе…
— А-а-а! Ларчик-то просто открывался! Все равно: Иван Иванович, извольте еще раз перешерстить компьютерное наследие господина Кирпичева — отдадим должное остроте и гибкости его ума — и перепроверить пусть даже гипотетическую возможность его проникновения в наши ресурсы. А о гальюнах поговорим приватно чуть позже.
— Да, Петр Петрович.
Черт побери, как, все-таки, приятно бывает сделать ответную гадость дальнему своему! За информационный косячок, так удачно мною подмеченный, Иван Иванович будет иметь бледный вид перед начальством, это уже очевидно! А не дерись и не воруй!.. Ух, я нынче злорадный!
Петр Петрович опять завел свои пояснения и, между прочим, слушать мне их интересно! По-настоящему, без притворства интересно, пусть я даже и не догадываюсь, куда он клонит со своими лекциями.
Если прямая имитация человеческого разума с помощью компьютерных технологий была еще очень и очень далека от совершенства, почти столь же далека, что во времена Голема и Франкенштейна, то моделирование более простых алгоритмов, к примеру, фиксации пофакторного сходства и различия между отдельным организмом дерева березы и общественным организмом муравейником у подножия данной березы, шли на ура.
Вдруг выяснилось, словно бы само собой, без чьего-то конкретного приоритета, что коммуникационные инструменты современного города, мегаполиса, типа Москвы, Петербурга — весьма похожи, с точки зрения энтомолога, на коммуникационные инструменты муравейника, термитника, осиного или пчелиного роя, а с точки зрения кибернетика — на нейронную сеть автономного довольно сложного организма, ранга медузы или морской звезды! Электрические сети, сантехнические сети, газопроводы, автомобильные, трамвайные, троллейбусные магистрали и метро, системы светофоров, пожарная сигнализация, радио и телевидение, слухи, моды… А общепринятый язык, на котором разговаривают человеческие особи, а закодированная в символах лавина регламентов, правовой, конституционной и иной правилообразующей информации???