Я Кирпич
Шрифт:
— Да, о Великий, ты только прикажи! Как ты добр!
— Может, я и добр, — подумал я в ответ, — но с тебя пока и мухи хватит.
— Как прикажешь, о Великий!
Вова, сидевший слева от меня, отвлекся, наконец, от инфекции на ладони и заглянул под занавеску со своей стороны.
— О, уже приехали. Это… Иван Иванович!? Мы так же, тем же порядком?
— Да. Проверь халат у него на руках, загляни под халат, проверь. Ты впереди идешь, Сергей замыкающим, этот — между вами. А я уже за Сергеем.
— Куда его, в двадцать вторую?
— М-м-м… Да, в двадцать вторую, погоди… Вот ключ. Откроешь — сразу вернешь.
— Все понял. Тэк! Всем все понятно? — Вова, даже
День как день, асфальт как асфальт, с голубями. Пока мы вчетвером выстраивались в неровную колонну по одному, я успел обозреть и уяснить для себя круговую панораму: ровно залитый асфальтом внутренний двор какого-то четырехэтажного белокирпичного здания, почти правильный (с небольшими выемками) прямоугольник, где-то пятнадцать на двадцать. В таких эстетически незамысловатых дворцах брежневской эпохи любят размещаться прокуратуры, военкоматы, штабы МЧС, но беглый взгляд подсказал мне, что этот здоровенный дом — не есть госучреждение! Скорее, частная лавочка. Да хотя бы потому, что из дюжины машин в полупустом дворе ни на одной нет госномера, все личного пользования, даже грузовой зилок. Большинство машин среднего класса, один — хаммер, странная телега, если вдуматься: одновременно заметная, навороченная и несуразная. Это уже о чем-то говорит, что номера на машинах такие. Выход со двора перегораживают массивные стальные ворота, и не решетчатые, а сплошняком, глухие. У центрального входа-выхода нет урны, где же они перекуривают, интересно? По кабинетам, что ли? Типа, новые времена с гонениями на курильщиков их не касаются? И кто это — они, интересно знать? Интересно — значит узнаем, затем и приехали. Главное — опять не поддаться трусости и мандражу во всех конечностях.
— Букач, ну-ка, нюхни: есть здесь нечисть поблизости?
— Это… это… нет, о Великий! Вон, вон в том подвальце домж прячется, слабый-преслабый, уже почти сдох. А больше никого.
— Домж — это кто?
— Не ведаю, о Великий, доселе не встречала его. Был домовой, да остался без приюта, вот и домж.
— А-а, по аналогии с бомжем. Понятно.
Последнее слово, я видимо, произнес вслух, и Сергей тотчас пробурчал из-за спины:
— Чё тебе понятно? Давай, давай, шлепай и молчи покуда.
Взошли на второй этаж, Вова открыл дверь, но она, против ожидания, оказалась не металлическая, а деревянная, двустворчатая, со скудными вертикально сбегающими узорами старого, наверное совдеповского образца… Стандартный служебный кабинет, с канцелярским столом, компьютером, двумя шкафами по стенам, одно широкое окно, выходящее во двор, зарешеченное, но не зашторенное, не замазанное… Тут меня пробил вопрос, пока еще не шибко актуальный, но все-таки…
— А в туалет мне как-то можно зайти?
— В туалет… — Иван Иванович, уже успевший угнездиться за столом, в хлипком офисном кресле на колесиках, явно попал в затупку… — А что, невмоготу?.. Впрочем… Володя, догони-ка Сережу, и быстренько сюда… Так, коллеги, вдвоем сопроводите молодого человека в гальюн, вдвоем, потому что наручники придется снять, а на коридорных просторах не должно быть никаких неожиданностей, мы здесь все-такие не одни и не должны никому мешать.
Да, мне захотелось в туалет по малому делу, но я свободно мог бы потерпеть еще два-три часа, а то и больше, пока по-настоящему не приспичит, да только на фига мне терпеть, когда я могу обойтись и без этого, а повезет — глядишь, удастся и рекогносцировку местности провести?
Туалет был на этаже, неподалеку, через две двери в третью. В коридоре
— А это… воздушного полотенца-осушителя тут у вас не предусмотрено?
— Нет, вон, салфетками вытрись.
И верно: сбоку от умывальника целый короб с гигиеническими салфетками. Обычная офисная цивилизация… казалось бы — обычная, а сами квартиры по ночам грабят, шалунишки, а днем и того хуже: похищают людей, побоями тешатся!
Иван Иванович кивком обозначил вопрос одному из моих сопровождающих, там, так же молча, вероятно подали знак, что все обошлось без происшествий, и только после этого Иван Иванович переключил свое внимание на меня:
— Все в порядке, Савелий Васильевич? Еще какие-нибудь пожелания будут?
— Ну… Кроме самых животрепещущих… о самом факте, так сказать, моего здесь присутствия… Если из второстепенных — не хотелось бы наручников, я ведь не буйный.
— Да, из вопросов — до поры ограничьтесь второстепенными, а наручники пока вот здесь, на сейфе полежат, они тут никому не помешают… Сейчас, буквально через минуты, подоспеет мой коллега — и вот тогда уже мы втроем поговорим вволю, он в теме наших общих дел. Сергея мы временно отпустим по другим служебным надобностям, а Владимир останется на случай разрешения мелких оперативных оргвопросов: чайничек, там, заварку освежить, рану перевязать… шучу, шучу насчет раны, это знаете, дома у меня родственники жены сериалы смотрят, ну и я иной раз, мимо проходя, зацеплю глазом или ухом очередную сентиментальную триллерщину… Увы, не лучшим образом сказывается даже на лучших умах. А в принципе я как раз горячо солидарен именно с вашим кредо на сей счет: избегаю телевизора.
— И чем вы заменяете отсутствие телевизора? Ходите в кино?
Иван Иванович фыркнул, видимо оценив шутку:
— Нет, заменяю чтением книг, реже газет и журналов, заменяю ночными бдениями у компьютера, все как у людей. Но еще больше — работаю, работы просто завались!
Я понимающе кивнул в ответ:
— Ну, еще бы! У одних замки на дверях обычные, а у других — с секретом, намучаться можно!
Иван Иванович опять ухмыльнулся, но в этот раз куда более натужно, без веселой искорки в уголках глаз, я бы даже сказал — слегка оскалившись.
— Понимаю, одобряю ваше чувство юмора, но я не домушник, несмотря на то, проникновение со взломом в вашу квартиру происходило под моим руководством и при полном моем участии. Я отдаю себе отчет, что это можно считать… и нужно считать преступлением, а все же я не уголовник, не преступник в привычном толковании этого слова и в самое ближайшее время надеюсь вас в этом убедить. О!.. Вроде бы идет! Володя, Володя, давай, открой и быстро-быстро-быстро нам всем троим чайку!.. Кофе у нас не в ходу, Савелий Васильевич, так что извините, зато чай двух видов: черный байховый и зеленый с жасмином. Вам какой?