Как ныне сбирается вещий Олег Щита прибивать на ворота,Как вдруг подбегает к нему человек — И ну шепелявить чего-то.«Эх, князь, – говорит ни с того ни с сего, —Ведь примешь ты смерть от коня своего!»Но только собрался идти он на вы — Отмщать неразумным хазарам,Как вдруг прибежали седые волхвы, К тому же разя перегаром, —И говорят ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего.«Да кто вы такие, откуда взялись?! — Дружина взялась за нагайки. —Напился, старик, – так пойди похмелись, И неча рассказывать байкиИ говорить ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!»Ну, в общем, они не сносили голов, — Шутить не могите с князьями! —И долго дружина топтала волхвов Своими гнедыми конями:Ишь, говорят ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!А вещий Олег свою линию гнул, Да так, что никто и не пикнул, —Он только однажды волхвов вспомянул, И то – саркастически хмыкнул:Ну надо ж болтать ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!«А вот он, мой конь – на века опочил, — Один только череп остался!..» —Олег преспокойно стопу возложил — И тут же на месте скончался:Злая гадюка кусила его —И принял он смерть от коня своего.…Каждый волхвов покарать норовит, — А нет бы – послушаться, правда?Олег бы послушал – еще один щит Прибил бы к вратам Цареграда.Волхвы-то сказали с того и с сего,Что примет
он смерть от коня своего!1967
Два письма
I
Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный!Во первых строках письма шлю тебе привет.Вот вернешься ты, боюсь, занятой, нарядный —Не заглянешь и домой, – сразу в сельсовет.Как уехал ты – я в крик, – бабы прибежали:«Ой, разлуки, – говорят, – ей не перенесть».Так скучала за тобой, что меня держали, —Хоть причина не скучать очень даже есть.Тута Пашка приходил – кум твой окаянный, —Еле-еле не далась – даже щас дрожу.Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный —Перед тем как приставать, пьет для куражу.Ты, болтают, получил премию большую;Будто Борька, наш бугай, – первый чемпион…К злыдню этому быку я тебя ревнуюИ люблю тебя сильней, нежели чем он.Ты приснился мне во сне – пьяный, злой, угрюмый, —Если думаешь чего – так не мучь себя:С агрономом я прошлась, – только ты не думай —Говорили мы весь час только про тебя.Я-то ладно, а вот ты – страшно за тебя-то:Тут недавно приезжал очень важный чин, —Так в столице, говорит, всякие развраты,Да и женщин, говорит, больше, чем мужчин.Ты уж, Коля, там не пей – потерпи до дому, —Дома можешь хоть чего: можешь – хоть в запой!Мне не надо никого – даже агроному, —Хоть культурный человек – не сравню с тобой.Наш амбар в дожди течет – прохудился, верно, —Без тебя невмоготу – кто создаст уют?!Хоть какой, но приезжай – жду тебя безмерно!Если можешь, напиши – что там продают.1967
II
Не пиши мне про любовь – не поверю я:Мне вот тут уже дела твои прошлые.Слушай лучше: тут – с лавсаном материя, —Если хочешь, я куплю – вещь хорошая.Водки я пока не пил – ну ни стопочки!Экономлю и не ем даже супу я, —Потому что я куплю тебе кофточку,Потому что я люблю тебя, глупая.Был в балете, – мужики девок лапают.Девки – все как на подбор – в белых тапочках.Вот пишу, а слезы душат и капают:Не давай себя хватать, моя лапочка!Наш бугай – один из первых на выставке.А сперва кричали – будто бракованный, —Но очухались – и вот дали приз таки:Весь в медалях он лежит, запакованный.Председателю скажи, пусть избу моюКроют нынче же, и пусть травку выкосют, —А не то я тёлок крыть – не подумаю:Рекордсмена портить мне – накось, выкуси!Пусть починют наш амбар – ведь не гнить зерну!Будет Пашка приставать – с им как с предателем!С агрономом не гуляй – ноги выдерну, —Можешь раза два пройтись с председателем!До свидания, я – в ГУМ, за покупками:Это – вроде наш лабаз, но – со стеклами…Ты мне можешь надоесть с полушубками,В сером платьице с узорами блеклыми.…Тут стоит культурный парк по-над речкою,В ём гуляю – и плюю только в урны я.Но ты, конечно, не поймешь – там, за печкою, —Потому – ты темнота некультурная.1966
Песня о вещей Кассандре
Долго Троя в положении осадномОставалась неприступною твердыней,Но троянцы не поверили Кассандре, —Троя, может быть, стояла б и поныне.Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.И в ночь, когда из чрева лошади на ТроюСпустилась смерть, как и положено, крылата,Над избиваемой безумною толпоюКто-то крикнул: «Это ведьма виновата!»Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.И в эту ночь, и в эту смерть, и в эту смуту,Когда сбылись все предсказания на славу,Толпа нашла бы подходящую минуту,Чтоб учинить свою привычную расправу.Без устали безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.Конец простой – хоть не обычный, но досадный:Какой-то грек нашел Кассандрину обитель, —И начал пользоваться ей не как Кассандрой,А как простой и ненасытный победитель.Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.1967
Случай на шахте
Сидели пили вразнобой«Мадеру», «старку», «зверобой» —И вдруг нас всех зовут в забой, до одного:У нас – стахановец, гагановец,Загладовец, – и надо ведь,Чтоб завалило именно его.Он – в прошлом младший офицер,Его нам ставили в пример,Он был как юный пионер – всегда готов, —И вот он прямо с корабляПришел стране давать угля, —А вот сегодня – наломал, как видно, дров.Спустились в штрек, и бывший зэк —Большого риска человек —Сказал: «Беда для нас для всех, для всех одна.Вот раскопаем – он опятьНачнет три нормы выполнять,Начнет стране угля давать – и нам хана.Так что, вы, братцы, – не стараться,А поработаем с прохладцей —Один за всех и все за одного».…Служил он в Таллинне при Сталине —Теперь лежит заваленный, —Нам жаль по-человечески его…1967
Ой, где был я вчера
Ой, где был я вчера – не найду, хоть убей!Только помню, что стены – с обоями,Помню – Клавка была, и подруга при ей, —Целовался на кухне с обоими.А наутро я встал —Мне давай сообщать,Что хозяйку ругал,Всех хотел застращать,Будто голым скакал,Будто песни орал,А отец, говорил,У меня – генерал!А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,Говорил, будто все меня продали,И гостям, говорят, не давал продыхнуть —Донимал их своими аккордами.А потом кончил пить —Потому что устал, —Начал об пол крушитьБлагородный хрусталь,Лил на стены вино,А кофейный сервиз,Растворивши окно,Взял да выбросил вниз.И никто мне не мог даже слова сказать.Но потом потихоньку оправились, —Навалились гурьбой, стали руки вязать,И в конце уже – все позабавились.Кто – плевал мне в лицо,А кто – водку лил в рот,А какой-то танцорБил ногами в живот…Молодая вдова,Верность слову храня, —Ведь живем однова —Пожалела меня.И бледнел я на кухне разбитым лицом,Делал вид, что пошел на попятную.«Развяжите, – кричал, – да и дело с концом!»Развязали, – но вилки попрятали.Тут вообще началось —Не опишешь в словах, —И откуда взялосьСтолько силы в руках! —Я как раненый зверьНапоследок чудил:Выбил окна и дверьИ балкон уронил.Ой, где был я вчера – не найду днем с огнем!Только помню, что стены – с обоями, —И осталось лицо – и побои на нем, —Ну куда теперь выйти с побоями!…Если правда оно —Ну хотя бы на треть, —Остается одно:Только лечь помереть!Хорошо, что вдоваВсё смогла пережить,Пожалела меня —И взяла к себе жить.1967
Песня про правого инсайда
Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы
на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».Ох инсайд! Для него – что футбол, что балет,И всегда он играет по правому краю, —Справедливости в мире и на поле нет —Потому я всегда только слева играю.Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».Вот инсайд гол забил, получив точный пас.Я хочу, чтоб он встретился мне на дороге, —Не могу: меня тренер поставил в запас,А ему сходят с рук перебитые ноги.Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».Ничего! Я немножечко повременю,И пускай не дают от команды квартиру —Догоню, я сегодня его догоню, —Пусть меня не заявят на первенство миру.Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».Ничего! После матча его подожду —И тогда побеседуем с ним без судьи мы, —Пропаду, чует сердце мое – попадуСо скамьи запасных на скамью подсудимых.Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».1967, ред. 1968
Для кинофильма «Война под крышами» (1967, 1971)
«У нас вчера с позавчера…»
У нас вчера с позавчера шла спокойная игра —Козырей в колоде каждому хватало,И сходились мы на том, что, оставшись при своем,Расходились, а потом – давай сначала!Но вот явились к нам они – сказали «Здрасьте!»Мы их не ждали, а они уже пришли…А в колоде как-никак – четыре масти, —Они давай хватать тузы и короли!И пошла у нас с утра неудачная игра, —Не мешайте и не хлопайте дверями!И шерстят они нас в пух — им успех, а нам испуг, —Но тузы – они ведь бьются козырями!А вот явились к нам они – сказали «Здрасьте!»Мы их не ждали, а они уже пришли…А в колоде как-никак – четыре масти, —И им достались все тузы и короли!Шла неравная игра — одолели шулера, —Карта прет им, ну а нам – пойду покличу!Зубы щелкают у них — видно, каждый хочет вмигКончить дело – и начать делить добычу.А вот явились к нам они – сказали «Здрасьте!»Мы их не ждали, а они уже пришли…А в колоде как-никак – четыре масти, —И им достались все тузы и короли!Только зря они шустры — не сейчас конец игры!Жаль, что вечер на дворе такой безлунный!..Мы плетемся наугад, нам фортуна кажет зад, —Но ничего – мы рассчитаемся с фортуной!И вот явились к нам они – сказали «Здрасьте!»Мы их не ждали, а они уже пришли…Но в колоде все равно – четыре масти, —И нам достанутся тузы и короли!1967
Аисты
Небо этого дня — ясное,Но теперь в нем – броня лязгает.А по нашей земле — гул стоит,И деревья в смоле — грустно им.Дым и пепел встают как кресты,Гнезд по крышам не вьют аисты.Колос – в цвет янтаря, — успеем ли?Нет! Выходит, мы зря сеяли.Что ж там, цветом в янтарь, светится?Это в поле пожар мечется.Разбрелись все от бед в стороны…Певчих птиц больше нет — вороны!И деревья в пыли к осени.Те, что песни могли, — бросили.И любовь не для нас, — верно ведь,Что нужнее сейчас ненависть?Дым и пепел встают как кресты,Гнезд по крышам не вьют аисты.Лес шумит, как всегда, кронами,А земля и вода — стонами.Но нельзя без чудес — аукаетДовоенными лес звуками.Побрели все от бед на восток,Певчих птиц больше нет, нет аистов.Воздух звуки хранит разные,Но теперь в нем – гремит, лязгает.Даже цокот копыт — топотом,Если кто закричит — шепотом.Побрели все от бед на восток, —И над крышами нет аистов…1967
Лукоморья больше нет
АнтисказкаЛукоморья больше нет,От дубов простыл и след, —Дуб годится на паркет — так ведь нет:Выходили из избыЗдоровенные жлобы —Порубили все дубы на гробы.Ты уймись, уймись, тоска,У меня в груди!Это – только присказка,Сказка – впереди.Распрекрасно жить в домахНа куриных на ногах,Но явился всем на страх вертопрах, —Добрый молодец он был —Бабку Ведьму подпоил,Ратный подвиг совершил, дом спалил.Тридцать три богатыряПорешили, что зазряБерегли они царя и моря, —Кажный взял себе надел —Кур завел – и в ём сидел,Охраняя свой удел не у дел.Ободрав зеленый дуб,Дядька ихний сделал сруб,С окружающими туп стал и груб, —И ругался день-деньскойБывший дядька их морской,Хоть имел участок свой под Москвой.Здесь и вправду ходит Кот, —Как направо – так поет,Как налево – так загнет анекдот, —Но, ученый сукин сын,Цепь златую снес в торгсинИ на выручку – один — в магазин.Как-то раз за божий дарПолучил он гонорар, —В Лукоморье перегар — на гектар!Но хватил его удар, —Чтоб избегнуть божьих кар,Кот диктует про татар мемуар.И Русалка – вот дела! —Честь недолго берегла —И однажды, как смогла, родила, —Тридцать три же мужукаНе желают знать сынка, —Пусть считается пока — сын полка.Как-то раз один Колдун —Врун, болтун и хохотун —Предложил ей как знаток дамских струн:Мол, Русалка, всё поймуИ с дитем тебя возьму, —И пошла она к ему как в тюрьму.Бородатый Черномор —Лукоморский первый вор —Он давно Людмилу спер, — ох, хитер!Ловко пользуется, тать,Тем, что может он летать:Зазеваешься – он хвать! — и тикать.А коверный самолетСдан в музей в запрошлый год —Любознательный народ так и прет!Без опаски старый хрычБаб ворует, хнычь не хнычь, —Ох, скорей ему накличь паралич!Нету мочи, нету сил, —Леший как-то недопил —Лешачиху свою бил и вопил:«Дай рубля, прибью а то, —Я добытчик али кто?!А не дашь – тады пропью долото!»«Я ли ягод не носил?! —Снова Леший голосил. —А коры по скольку кил приносил!Надрывался – издаля,Всё твоей забавы для, —Ты ж жалеешь мне рубля — ах ты тля!»И невиданных зверей,Дичи всякой – нету ей:Понаехало за ей егерей…В общем, значит, не секрет:Лукоморья больше нет, —Всё, про что писал поэт, это – бред.Ты уймись, уймись, тоска, —Душу мне не рань!Раз уж это присказка —Значит, сказка – дрянь.1967