Я куплет допою... (песни для кино)

Высоцкий Владимир Семенович

Всё строже станет спрашивать она:

Потребует разлук и расстояний,

Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить -

Они уже согласны заплатить:

Любой ценой - и жизнью бы рискнули, -

Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить

Волшебную невидимую нить,

Которую меж ними протянули.

Я поля влюблённым постелю -

Пусть поют во сне и наяву!..

Я дышу, и значит - я люблю!

Я люблю,

и значит - я живу!

Но многих захлебнувшихся любовью

Не докричишься - сколько не зови, -

Им счёт ведут молва и пустословье,

Но этот счет замешан на крови.

А мы поставим свечи в изголовье

Погибших от невиданной любви...

И душам их дано бродить в цветах,

Их голосам дано сливаться в такт,

И вечностью дышать в одно дыханье,

И встретиться - со вздохом на устах -

На хрупких переправах и мостах,

На узких перекрёстках мирозданья.

Свежий ветер избранных пьянил,

С ног сбивал, из мёртвых воскрешал, -

Потому что если не любил -

Значит, и не жил, и не дышал!

1975

Песня о двух погибших лебедях

Трубят рога: скорей, скорей!
–

И копошится свита.

Душа у ловчих без затей,

Из жил воловьих свита.

Ну и забава у людей -

Убить двух белых лебедей!

И стрелы ввысь помчались...

У лучников намётан глаз, -

А эти лебеди как раз

Сегодня повстречались.

Она жила под солнцем - там,

Где синих звёзд без счёта,

Куда под силу лебедям

Высокого полёта.

Ты воспари - крыла раскинь -

В густую трепетную синь.

Скользи по божьим склонам, -

В такую высь, куда и впредь

Возможно будет долететь

Лишь ангелам и стонам.

Но он и там её настиг -

И счастлив миг единый, -

Но может, был тот яркий миг

Их песней лебединой...

Двум белым ангелам сродни,

К земле направились они -

Опасная повадка!

Из-за кустов, как из-за стен,

Следят охотники за тем,

Чтоб счастье было кратко.

Вот утирают пот со лба

Виновники паденья:

Сбылась последняя мольба -

«Остановись, мгновенье!»

Так пелся вечный этот стих

В пик лебединой песне их -

Счастливцев одночасья:

Они упали вниз вдвоём,

Так и оставшись на седьмом,

На высшем небе счастья.

1975

Песня

о ненависти

Торопись - тощий гриф над страною кружит!

Лес - обитель твою - по весне навести!

Слышишь - гулко земля под ногами дрожит?

Видишь - плотный туман над полями лежит?
–

Это росы вскипают от ненависти!

Ненависть - в почках набухших томится,

Ненависть - в нас затаённо бурлит,

Ненависть - потом сквозь кожу сочится,

Головы наши палит!

Погляди - что за рыжие пятна в реке, -

Зло решило порядок в стране навести.

Рукоятки мечей холодеют в руке,

И отчаянье бьётся, как птица, в виске,

И заходится сердце от ненависти!

Ненависть - юным уродует лица,

Ненависть - просится из берегов,

Ненависть - жаждет и хочет напиться

Чёрною кровью врагов!

Да, нас ненависть в плен захватила сейчас,

Но не злоба нас будет из плена вести.

Не слепая, не чёрная ненависть в нас, -

Свежий ветер нам высушит слезы у глаз

Справедливой и подлинной ненависти!

Ненависть - пей, переполнена чаша!

Ненависть - требует выхода, ждёт.

Но благородная ненависть наша

Рядом с любовью живёт!

1975

Баллада о борьбе

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от детских своих катастроф.

Детям вечно досаден

Их возраст и быт -

И дрались мы до ссадин,

До смертных обид.

Но одежды латали

Нам матери в срок,

Мы же книги глотали,

Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз.

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь -

Мы, не знавшие войн,

За воинственный клич

Принимавшие вой, -

Тайну слова «приказ»,

Назначенье границ,

Смысл атаки и лязг

Боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Мы на роли предателей, трусов, иуд

В детских играх своих назначали врагов.

И злодея слезам

Не давали остыть,

И прекраснейших дам