Я люблю Капри
Шрифт:
— Послушай. Моника, все хорошо. Потом поговорим. — Мама со значением на нее смотрит, и в ее глазах явственно читается: «Не сейчас!»
— Ладно, — отвечает та, тут же остывая. — Я сегодня в чулочном, заходи ко мне, когда пойдешь обратно.
— Хорошо.
Я смотрю, как Моника сталкивается с человеком в костюме из «Топ Мэн», [22] на мгновение окутывая его своими шарфами, потом поворачиваюсь к маме и спрашиваю:
— О чем это она?
— Понимаешь… управляющей отдал Дезире еще пару квадратных
22
Сеть магазинов дорогой мужской одежды.
— А к тебе-то это какое отношение имеет?
— Э… — Она в замешательстве.
Если бы я не знала ее так давно, я бы сказала, что она сейчас расплачется. Но мама никогда не плачет.
— Я на секундочку заскочу в туалет, дорогая. Ты пока выбери десерт.
Что-то определенно не так. Я смотрю в окно на универмаг и замечаю старую мамину приятельницу — она как раз проходит сквозь вращающиеся двери. Я выскакиваю на улицу и кричу ей:
— Делия!
Та сначала не понимает, кто ее зовет, потом замечает меня и отчаянно машет мне рукой.
— Кимми! — улыбается она, когда я подхожу ближе. — Если ты ищешь маму, то она уже ушла на ланч.
— Знаю, я как раз с ней обедаю, — говорю я, кивая в сторону кафе. — Она какая-то расстроенная — что-то случилось на работе?
Делия замирает.
— В чем дело? — спрашиваю я, и чувствую, как у меня вдруг засосало под ложечкой, хотя я не привыкла волноваться за маму.
— Ну, видить ли… управляющий урезал ей деньги на сезонную смену гардероба, а значит, осенью она получит только два костюма и…
— Делия? — Я кладу руку на ее вязаный рукав.
— Ее уволили.
— ЧТО? Она же тут тридцать лет проработала! — Я поражена.
— Они говорят, что специалисты по смене имиджа не являются незаменимой частью коллектива… — Делия замолкает. — Только понимаешь, Кимми, она не хотела, чтобы ты знала. Не говори ей, что это я тебе рассказала.
— Я не скажу, но…
— Сегодня — последний день. Путешествие на Капри пришлось как нельзя вовремя, а мысль, что у нее будет собственный бутик, ее так поддержала.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Ну да, если ты босс — тебя уже некому уволить!
Делия гладит пухлой ручкой мою пухлую щечку.
— Она не хотела, чтобы ты поехала с ней из жалости. Ты же знаешь, она всегда хочет выглядеть сильной. Она не хочет тебя волновать. — Делия останавливается и разглядывает мое встревоженное лицо. — Боже, я ее подвела. Не надо было тебе говорить.
— Все нормально, — бубню я, стараясь прийти в себя.
— Во всяком случае, она и одна не пропадет. Говорит, что считает это прекрасной возможностью начать все сначала.
— Она не поедет одна, — говорю я вдруг. Делия удивленно приподнимает брови.
— Я еду с ней, — объявляю я, стараясь не выдать собственного удивления.
— Из-за того, что я тебе обо всем рассказала? — обеспокоенно спрашивает Делия.
— Нет, — вру я в ответ.
— Умница, — говорит Делия, —
У меня на глаза наворачиваются слезы. Она прижимает меня к пуговицам своего кардигана и шепчет:
— Я понимаю, тебе боязно, детка. Ей тоже. Но вы друг о друге позаботитесь.
«Если бы все были на одно лицо, нам бы надоело смотреть друг на друга», — сообщает мне Грув Аманда. [23]
Что это? Альбом песен протеста против пластической хирургии?
Я вернулась за наш столик в кафе и теперь наблюдаю, как мама пробирается ко мне между столиками. Губы сверкают ярко-красной помадой — попробуй только усомнись в ее отваге.
— Во-о-от. — улыбаюсь я. — Ты говорила, что когда мы приедем на Капри…
Ее лицо проясняется, как будто кто-то софитом высветил его среди толпы.
23
Английская певица.
— Ты едешь со мной? — радостно говорит она.
На мгновение в ее глазах мелькает тень подозрения, и она оглядывается по сторонам — кто мог подтолкнуть меня к такому решению?
— Оказывается, у Кафьеро в сентябрю будет много работы для переводчика, так что у меня есть шанс освежить свой итальянский, — говорю я.
Кажется, она успокоилась.
— Ну, вот и хорошо, что у нас все так удачно сложилось.
— Пожалуй.
— Знаешь, я бы, наверное, смогла уговорить Джанни уделить тебе пару минут сегодня вечером…
— Мама! — рычу я.
— А что? — восклицает она с невинным видом.
— Не перегибай палку!
5
Увидеть Неаполь и умереть. Так говорят. Можно по-разному интерпретировать эту фразу, но в голову лезут самые мрачные версии, когда выход из неаполитанского аэропорта нам преграждает приземистый и небритый тип.
— Такси надо? — рычит он снизу вверх с таким убедительно мошенническим видом, что по-хорошему ему бы крэком [24] из-под полы торговать в каком-нибудь тарантиновском фильме.
24
Кристаллизованная форма кокаина.
Не обращая на него внимания, я направляю тележку с нашим багажом к выходу. Оглянувшись, успеваю заметить, что он уже держит маму под руку, и она будто и не замечает, какая у него засаленная куртка. Мама так и не успевает проворковать что-то вроде: «О, какие у вас тут чудесные шприцы!» — я хватаю ее за руку и тащу к официальной стойке такси. С ее обширным опытом по мужской части можно бы ожидать, то она с полувзгляда узнает, с кем не надо связываться, так нет же! Она слишком верит людям! (Не то чтобы у меня было много практического опыта в отшивании всяких скользких типов, но если более-менее регулярно смотреть криминальную хронику, пару трюков можно и запомнить.)