Я - машина
Шрифт:
Одна рука у нее была забинтована, а поверх бинтов была наложена специальная сетка.
Дело было так…
На кануне она подралась с мужем, потом пошла в ванную, взяла лезвие и сделала себе надрез на руке, от сгиба локтя до запястья. Одну длинную, кровавую полосу по всей длине вены.
Ее спасли. С тех пор, как мне кажется, она стала пить еще больше, и стала более черствой.
А может все-таки, люди с возрастом так или иначе становятся грубей, а я просто сделал неправильные выводы.
***
Однажды
Но я считаю, алкоголик - не тот, кто просто пьет. А тот, кто не в силах бороться с собой и от собственной слабости хватается за бутылку. Но у каждого человека своя мера слабости. То, что несет в себе один человек всю жизнь, для другого человека может оказаться фатальным всего за один день, за один миг.
В общем, она много пила. Отчего, спрашивал я себя? Оттого, что эмоциональна, и не может сдерживаться. Говорят, эмоциональные люди всегда отличаются некой незащищенностью. Как будто у них изначально не выработалась природная «броня» - то, что делает нас невосприимчивыми к чужим переживаниям. А те, у кого нет брони – например, подростки – эмоционально реагируют даже на движение воздуха. Но эта женщина была уже далеко не подростком, ей было за тридцать.
Она старалась быть всегда веселой и сильной. Когда ей что-то не нравилось в словах людей, она ощущала, как не понятая частичка ими ее души возвращалась к ней. Это было движение в пустоту. Она молча отводила глаза.
Бесконечная привычка сублимировать – вот что было в ней. Она искала выход своей энергии в чем-то другом. Иногда в творчестве, иногда в пиве. Я про таких людей говорю – «Ты здесь, но чуть-чуть тебя живет еще где-то. Где?»
Она не позволяла себе быть по-настоящему агрессивной.
Когда она сильно напивалась, я видел в ней совершенно другого человека, до боли мне знакомого. Может, все дело в расположении звезд? Она часто вела себя, как моя старшая сестра, а я думал, что параллельные миры существуют, и мы их видим. Вот она, моя сестра в другой жизни, в другом мире. Человек тот же, но обстоятельства сложились так, что жизнь у нее другая.
Однажды я спросил ее:
– Почему ты пьешь? У тебя есть для жизни все - прекрасный муж, квартира, машина!
Она отхлебнула пива и сказала:
– А я не думаю об этом. Охота выпить - вот и пью. Подсела на пиво. А вообще, мне кажется, муж, машина и квартира - это не тот критерий, которым можно обосновать тягу к пиву.
Мы иногда гуляли вместе. Мне нужно было понять, почему этот человек такой. Моя сестра когда-то хорошо рисовала. Но это прошло лет в восемнадцать. А у этой женщины творческая искра сохранилась. Она как бы делила выпивку с творчеством, тем и жила. Она еще не утонула в бутылке окончательно. Но мне было страшно за нее, потому что я видел, как это происходит. В попытках понять это я однажды решил начать пить с самого утра и попробовать растянуть этот процесс на несколько дней.
Крепкие напитки я трогать не стал, решил пить алкогольные коктейли.
Я помню тот день. Мой хороший знакомый решил покатать меня на своей машине. Я уселся на задние сидение, набрал кучу банок коктейлей, и мы поехали в город. Я начал пить. Сначала нехотя, потом с большим усердием.
Мой знакомый спросил меня:
– Зачем ты пьешь?
Я дал ему честный ответ:
– Чтобы понять, как люди спиваются.
Конечно, он не понял меня. Решил, что это была шутка, и, наверное, сразу все выкинул из головы.
Вечером я его попросил высадить меня у одной из станций метро. Он стал за меня переживать, уговаривая меня вернуться домой. Но все было бесполезно. Шатаясь, я вылез из машины и пошел гулять по вечернему летнему городу. Я шагал, прижимаясь к домам. И часто около этих домов видел голубей. Они часто сидят прямо на асфальте, вжавшись в стену дома. И часто они изранены. Это не метафизический символ, придуманный мной. Это просто один занимательный факт из жизни данного города. Я часто вижу здесь голубей потрепанных, в крови, с оторванными хвостами. А иногда просто нахожу их части тела.
Один такой нахохлившийся голубь тогда мне и попался. Под ним была лужа крови. А он смотрел на меня и как бы говорил:
– Если ты хищник, то ешь меня, приятного аппетита. Сегодня сдохну я, завтра ты.
Потом я помню, как плыли окна, я в них заглядывал и завидовал людям, живущим спокойной, непонятой мной, светлой жизнью.
Но в итоге я так и не понял, для чего люди пьют. Потому что ощущение от всего этого такое же, как спуск по бесконечно длинной лестнице вниз в моем сне. А внизу полыхает пламя.
Она не только пила, она еще очень много курила. И каким-то образом находила силы всегда быть оптимистичной и радостной. Мне кажется, я видел ее грустной лишь в определенные моменты, которые едва можно было ухватить при общении с ней. Посторонний человек, наверное, их бы и не заметил вовсе.
Я интуитивно ощущал в ней что-то фатальное. Фатальные люди - это такие люди, которые интуитивно ощущают невидимые нити судьбы. Судьба - как легкий ветерок, а они чувствуют его дуновение. А еще они всегда имеют определенный груз в душе, определенное обещание небу о том, что родились не просто так, а для чего-то. И что бы они ни делали, судьба часто сама направляет их на нужные поступки.
Мне кажется, эта женщина именно такой и была. Потому ее страсть к пиву можно было объяснить какой-то тяжелой ношей внутри нее. Как будто человек, прежде чем прийти в этот мир, где-то на небе говорит:
– Бог, я хочу прийти в один из мириад твоих миров, как это можно сделать?
Бог на это дает разные ответы. Например:
– Если хочешь отдохнуть, то приходи в мои миры, кем хочешь. А если ты в прошлой жизни не успел что-то понять или пережить и что-то кому-то остался должен, то я могу тебя послать в свои миры лишь с одним условием.