Я - машина
Шрифт:
Хотя однажды, когда никого не было дома, она нашла под ванной несколько бутылок советского огуречного лосьона и выпила его. Этим лосьоном отец любил пользоваться после бритья, чтобы прижигать мелкие порезы.
Но, в общем, моя бабушка, несмотря на свои привычки, сумела вырастить детей в очень непростое время, сумела поставить их на ноги. Я иногда всерьез думаю, что, если бы не алкоголь, то, возможно, и меня бы не было на этом свете. Ведь алкоголь заполнял пустоту в душах моих родственников, когда жить было совсем невыносимо.
***
Пила моя старшая сестра.
Когда-то в молодости я во многом брал с нее пример. Она отлично рисовала, была умной, много читала. Уж не помню, с чего вдруг она пристрастилась к алкоголю, и как все началось. Однако сколько я ни приходил к ней в гости, она почти всегда была пьяной.
Она жила со своим мужем, который тоже любил выпить. В свое время я работал с этим человеком на одной работе, и каждый его день начинался с бутылки водки. Я не пил с мужиками, я не любил их компанию. Предпочитал пить в одиночестве, гуляя по городу, разглядывая людей и незнакомые дворы.
Я иногда задумывался, о том, что происходило в душе моей сестры.
Как и у бабушки, у нее был сильный, железный характер. Она была «мужчиной» в доме. Готовила, убирала, стирала, гоняла мужа, иногда била его. Ее боялись мужчины, потому что знали - в гневе она не будет себя контролировать, и тогда в ход пойдут сковородки, молотки, ножи. Все, чем можно навредить человеку.
Муж у нее был, что называется, – «феминный». Тонкий, худой, он был слаб не только телом, но и душой, не мог устоять перед соблазном «пойти налево», не мог отказаться от выпивки. Может, ее не устраивал муж, вот она и пила вместе с ним?
Она не раз выгоняла его, но потом они снова сходились. Один раз они почти разошлись навсегда, и она, привела в дом другого мужчину. Этот человек был мелким, добрым, испуганным – он верил в то, что любит ее. Он тоже был слаб, и зависел от женщин. А она просто пряталась от одиночества. Слабые мужчины устраивали ее, она могла ими руководить. Этот новый мужчина тоже много пил. И каждую ночь они устраивали драки.
Ходили в синяках, злые и раздраженные.
Как-то я по душам завел с ним разговор о моей сестре.
– Почему, ты с ней? Она же бьет тебя, - сказал я, это был даже не вопрос, а размышление вслух.
– Она потрясающий человек, я люблю ее, - отвечал мне он, - Понимаешь, я впервые встретил женщину, с которой мне есть, о чем поговорить. Остальные женщины скучные.
– А что если тебе найти новую женщину?
Он посмотрел на меня недоуменно.
– Я не такой. Понимаешь, я не могу просто так к кому-то уйти, или просто так познакомиться с кем-то. Мне нужно, что бы душа сама тянулась к другой душе.
Он мне таким деликатным образом объяснил, что комплексует перед женщинами. Боится их. Раз боится – будет зависеть от них, и потому будет идти у них на поводу и будет с удовольствием терпеть побои. Это устраивало его. Но такая жизнь длилась недолго. Вернулся прежний муж, нового выгнали из дому. На всякий случай его хорошенько избили.
Сестра могла пить и в одиночестве. В такие моменты она сидела перед окном и наблюдала, как по улице гуляют люди. Время тянулось медленно, почти застывало. Это мне всегда напоминала моменты, когда матушка застывала с ложкой во рту, вперив взгляд в одну точку. Как будто попадаешь в транс. Мозг не в состоянии вытерпеть напряжение – отключается.
Однажды я пришел домой поздно ночью. Увидел открытое окно, на подоконнике которого сидела моя сестра, свесив ноги наружу. На ней была надета какая-то белая грязная рубаха, замызганные трико и мужские кроссовки. Волосы ее были распущены.
Она была пьяна.
Я понял, что, скорее всего, она снова подралась с мужем, и дело происходило где-то на даче – потому что она надела, что попало, и пешком добралась до города. Вот теперь сидит на окошке, впав в какое-то мрачное оцепенение.
В ней рушился, сгорал ее мир. Я зашел домой, взял деньги и купил каких-то йогуртов. У меня не хватило смелости предложить ей их, я знал, что она очень гордая. Но йогурты были куплены именно для нее. Она к ним не притронулась. Слезла с окошка и свалилась на диван.
Я сел за свое пианино в соседней комнате и принялся сочинять какую-то грустную мелодию. Я играл долго, все никак не мог остановиться. Перебирал минорные гаммы, импровизировал. Я не мог уснуть.
Есть у меня такая проблема – я не владею словом. Не могу даже правильно построить внутренний диалог. Что уж говорить о том, чтобы утешить человека, которому плохо. Я бы и двух слов не связал.
Потому мои мысли легко перетекали в музыку.
А утром пришла мать, увидела йогурты и сказала:
– Совсем дурак, деньги тратишь на всякую ерунду!
***
У меня есть особенность: я интуитивно, как животное, без всяких слов чувствую, что творится в душе людей. И мне не нужно ничего для этого объяснять или что-то доказывать, душа сама ощущает, напряжен ли человек, или ему наоборот хорошо. Живя в постоянном напряжении, я научился сразу чувствовать все его разновидности и оттенки у других людей.
Однажды я вдруг почувствовал, что стоит зайти в гости к сестре. Взял бутылочку с пивом и отправился к ней.
Помню, что это было лето, кажется, август.
Я шагал по дороге, тянул пиво и анализировал свои ощущения. Вдруг я увидел сестру, она шла мне навстречу. Взгляд у нее был потусторонним. Я сразу понял, что-то случилось.
Я чуть не закричал от ужаса - такой мощный поток отрицательной энергии исходил от сестры. Хотелось упасть и стучать по земле кулаками. Она подошла, я взял ее за руку. Обычно я не делаю так - не выношу сантиментов и эмоций. Но тут пришлось пожертвовать своими принципами.