Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ
Шрифт:
Позже, одеваясь, Света спросила Седова, который из постели выбираться не собирался:
— Никуда не спешишь? А как твое расследование? Продвигается?
— Угу, — ответил он, любуясь стриптизом наоборот.
— Так эти письма, в компьютере, они еще кому-то приходят?
— Почему? — он не сразу въехал в ситуацию.
— Я подумала, — сказала Света, застегивая юбку и поправляя свитер, — что многие такое получают. Кто-то с тараканами в голове их рассылает.
— А-а! — понимающе протянул Паша, но комментировать
— Так это сатанисты или нет? А что в этих вложениях к письмам? — Света закурила и присела на постель. Уходить ей не хотелось, но время поджимало. Чтобы немного собраться с мужеством, Света прибегла к обычному своему методу — к перекуру.
— Пока не знаю.
— Из тебя слова не вытянешь! — засмеялась Света и погладила пальцами его рыжие вихры. — А я кое-что забавное вспомнила. Этот Гарик Симонян, он же идиот! Он однажды нарисовал шестиконечную пентаграмму.
— Что? — Пашу словно током ударило. — Когда это?
— А еще в институте. Мы устроили инсценировку шабаша на Вальпургиеву ночь, и Гарик рисовал плакаты. А так как он идиот, то и нарисовал бред всякий. Мы сначала не хотели это вешать, но...
— Вальпургиева ночь, это когда? — перебил ее Седов.
— Это ночь с тридцать первого апреля на первое мая.
— Зачем твой муж привел Симоняна на обед? — Света удивленно наблюдала за Пашей, который был уже почти одет, хотя всего полминуты назад и не помышлял двигаться с места!
— Ты куда собрался? — спросила она.
— Вспомнил, что машину надо отогнать на стоянку. Хочешь, подвезу тебя?
— Давай...
— Так зачем Фирсову Симонян?
— А Ванечка баллотироваться собрался куда-то. А у Симоняна бывшая жена председатель какого-то там важного комитета или избиркома. Я этим не интересуюсь.
— Значит, Фирсов выбирается? Узнай точно — куда!
Они уже вышли из квартиры на лестничную клетку.
— Ладно... Совмещаешь приятное с полезным? — в ее тоне звучало предчувствие обиды.
Седов заглянул ей в глаза и понял чуть больше, чем она хотела показать. Он снова притянул ее к своей груди и сказал:
— Света, я может, плохо объяснил или ты меня не хотела слушать! Я люблю тебя. Ты для меня — не приключение. Ты — теперь мой воздух и мой хлеб.
— Но делишки свои ты обстряпать не против?
Причиной ее упрямства было давно вколоченное Ванечкой в ее голову правило: любовь — это в романах. В жизни каждый старается для себя. Света, имеющая довольно хороший мыслительный аппарат на плечах, тем не менее, всегда считала, что Ваня лучше знает жизнь и людей. Да и редкие столкновения с жизнью и людьми в основном подтверждали Ванечкину правоту.
— Дурочка, — услышала Света слова любовника. — Ты просто должна мне верить. И еще: мне надо порыться в твоем компьютере. К сожалению, — рассуждал он, выпустив Свету из объятий и направляясь к лифту, — я не сумел поладить с хозяином дома и появляться у тебя, когда мне надо, но, к счастью, я соблазнил хозяйку.
Наверное, Света была слишком выбита из седла своим свиданием, потому что чувство юмора у нее немного глючило. Она испуганно посмотрела на Седова, но, заметив хитрую морщинку на его переносице, фыркнула и рассмеялась.
— Что ты завтра делаешь? — спросил Седов в машине.
— Еду с Федей на прогулку. Ванечка даст свой «Мерс». Федя попросил меня покататься с ним, окрестности посмотреть. Он говорит, что Гродин растет как на дрожжах и каждый год удивляет его все больше.
— Когда же мне к компьютеру подобраться?
— Давай послезавтра. Утром никого не будет. Ванечка катит в Москву по делам, а Федя уедет к друзьям погостить.
— Годится. Здесь высадить?
— Да...
— Стой, дай поцелую!
Увидев Пашу на пороге, Света почувствовала, как ужасно она соскучилась по нему. С момента их расставания прошли тягучие сутки, и все это время она думала о нем. Вспоминала это удивительное ощущение... Как же правильно определить его? Ощущение любимости. Когда ты — будто бы центр мира, а он смотрит на тебя, обожествляя каждое твое движение, и упивается твоим дыханием, и ждет твоего взгляда как манны небесной. Если Павел лгал ей, то делал это умело и даже артистично.
Света вполне отдавала себе отчет, что влюблена в рыжего сыщика. Она давно мечтала о чем-то таком, о ком-то, кто дал бы ей почувствовать биение пульса жизни.
Конечно, ей давно пришлось смириться со своей ролью домработницы и красивого эскорта при влиятельном муже. Фирсов обожал появляться на людях с женой. Вдвоем они выглядели прекрасно: красивые, стройные, уверенные в завтрашнем дне. Ванечка понимал, что Света своей мягкостью и очарованием сглаживает его откровенное хамство и любил попользоваться этим. Если ему нужен был человек, то рано или поздно его приглашали в дом к Фирсовым, где милая красавица-жена хозяина очаровывала гостей пирогами, беседами и улыбками. Со стороны Света и Ваня сильно напоминали идеальную пару.
Но стоило супругам остаться наедине, как все становилось на свои места. Ванечка упражнялся на жене в злом остроумии, а она чаще терпела или пыталась огрызаться. Они скандалили, Света плакала. Ванечка смеялся. Иногда Света склонялась к мысли, что садизм и есть основная радость в жизни Ванечки. А ей хотелось любви. Хорошего, простого, нежного любовника, который не требовал бы слишком много, но давал достаточно. Ей тоже хотелось потешить свой полузадушенный эгоизм, почувствовать себя женщиной, прекрасной, желанной, свободной, просто взять — и выйти из-под контроля! Отвязаться, оторваться и... вернуться назад.