Я не брошу тебя
Шрифт:
— Не помню, Камбетэ, прости. Как-то было не до учета. Вперед. Через четыре часа начнет темнеть.
Они вернулись под навес леса и пошли, стараясь держаться как можно дальше от открытого слева пространства, пробираясь в опасной близости от ковра паутин справа. Вскоре паутина закончилась, подобравшись в глубину леса и рассыпавшись в полупрозрачном сумраке россыпью своих белых глаз. Впереди в просветах между гладкими полированными стволами забрезжило желтое небо.
Хайдег прошел на свет. Лес прерывался; местность впереди была промята впадиной, по отлогим откосам которой рассыпались острые
Кряж, который возвышался над северной гранью леса, протянулся на весь горизонт — спускаясь с северо-запада на юго-восток, он терял мощность, становился ниже и площе, зубья вершин округлялись и уплощались; склон терял крутизну, но везде, докуда хватало глаз, казался неодолим. На всем протяжении имелось только несколько мест, в каких его можно было как-то преодолеть — несколько клинообразных разломов, рассекающих бесконечную цепь на треть, на половину и кое-где больше; очевидно, именно эти прорехи в скальной стене дважды в год использовались мигрантами. Северный лес заползал на отлогое подножье этой бесконечной стены и растворялся под серо-фиолетовым камнем.
Хайдег обернулся, взмахом приказал подойти.
— Смотрите, — он указал стволом. — Триста метров — и мы у расселины. Вон внизу. Задача — перебраться через эту расселину и — вдоль кромки... Видите? Камни там прикрывают отлично. Вдоль кромки обогнуть этот угол, — Хайдег, следуя маршруту, очертил стволом кривую. — Что там дальше — отсюда не видно. Но вон за тем камнем, если не зевать и не трясти громко яйцами, — он усмехнулся в сторону Камбетэ, — можно добраться до леса живым. Как понял?
— Норма, — отозвался Гуммо, изучая стереоматом маршрут. — Только... — он посмотрел налево, на угрюмую плоскость равнины под низким гнетущим небом.
— Мы выше пусть метров на тридцать, — кивнул Хайдег, — но этого хватит. Он до сих пор не в зоне, — Хайдег обернулся к Гуммо и тронул стереомат.
— Вижу, — хмыкнул Гуммо. — Вот оно, желтое... А что будет, когда он будет в зоне?..
— Твое желтое замигает — противник в зоне, готов к бою, если не знаешь, — хихикнул Камбетэ. — И когда он будет в зоне, тебе уже ни до чего не будет.
— Кам прав. Как всегда. Ноги в руки и быстро, — Хайдег шагнул от леса, перебежал к ближайшему валуну, обернулся, махнул рукой: — Ну!
Гуммо, помешкав и посверкав вправо-влево стереоматом, перебежал к Хайдегу. Камбетэ, также помешкав, помчался за ним. Хайдег вышел за камень, осмотрел пологий спуск к расселине.
— Пока желтый стоит, быстро!
* * *
Передвигаясь таким образом, они добрались до крайнего над расселиной камня. Здесь Хайдег поднял руку, сигнализируя остановиться, обошел камень, почти покинув прикрытие, всмотрелся в трещину — она рассекала впадину по всей длине. Затем добежал до обрыва, обернулся, махнул рукой, пробежал дальше вниз и скрылся за краем. Через минуту Камбетэ и Гуммо были на месте —
— Какое здесь все грязное, — Гуммо заглянул с обрыва.
— Какие рожи на точке, такая и точка, — усмехнулся Хайдег. — Каторгу, как ты понимаешь, устраивают не где попало.
— В Ноль-восемь-восемь, например, их нет и быть не может. Хи-хи-хи.
— А ты, Кам, был в Ноль-восемь-восемь?
— В детстве, — Камбетэ подошел к краю и тоже заглянул вниз. — С мамочкой и папочкой.
— Ну, и как там?
— Красивенько, Гуммо, красивенько. Цветочки, ручейки, бабочки, облачка. Кислотных дождиков нет.
— А сколько тебе лет, Кам? — обернулся Хайдег. — Ноль-восемь-восемь открыли двенадцать лет назад.
— И что?
— А то, что тебе на вид лет уже сто пятьсот.
— А тебе думаешь — сколько? — Камбетэ вернулся. — Ты тоже не с этикетки. Скажи спасибо — хоть как-то узнать можно.
Хайдег отцепил от ранца черный цилиндр, подошел к обрыву.
— Не разворовали, — гоготнул Гуммо. — Все по списку.
— А ты, Гуммо, так хорошо знаешь список? Стандарт-комплекта? Нет, Гуммо, здесь у своих не воруют. Поэтому все на месте, — Хайдег кивнул на ранец. — Отойди.
Он повернул кольцо. Из трубки вылетела толстая спица и вонзилась в бурый камень стены за спиной Хайдега. Он тронул второе — вторая спица улетела через расселину и воткнулась в камень с другой стороны. Трос подтянулся, над пропастью застыла стальная струна, как вдруг Гуммо отскочил от обрыва, влип в стену и завопил:
— Сука, мигает! Квадратик этот поганенький!
— Вижу! — крикнул Хайдег. — Быстро! Он еще далеко, успеем! Кам, первый! Ну!
Белый Камбетэ дернул кольцо, вцепился в темляк, дернул другое, заскользил по блестящей струне. Через двадцать секунд он соскочил на камень и бросился вправо, под прикрытие груды камней. Хайдег дождался, пока черная трубка вернется, подтолкнул Гуммо. Гуммо воткнул руки в темляк, судорожно дернул кольцо; наконец сорвался с троса на другой стороне и бросился за камни к Камбетэ.
Хайдег разбежался сам, прыгнул в пропасть. Разряд пришел когда Хайдегу оставалось преодолеть восемь метров. Куда точно пришелся удар, было неясно, но трос лопнул где-то у Хайдега за спиной; Хайдег рухнул вниз, ударился в стену обрыва. Посыпались камни, стуча и подскакивая; булькая, попадали в воду; все стихло.
— Гуммо! Кам! Никуда не сова...
Раздался второй удар. Гуммо завопил наверху.
— Я сказал, — заорал Хайдег, — никуда не соваться! Сиди где сидишь, идиот! Там тебя не достанет, что за дурак!
Хайдег повернул кольцо, трубка поехала вверх по тросу, но добраться до края Хайдегу не удалось. Когда до верха осталось четыре метра, прогретый разрядом трос — там, где он перегнулся через каменный край, — лопнул. Хайдег, цепляясь за выступы руками и ногами, покатился по крутому обрыву. Он упал в черно-зеленые листья, скатился к вонючей воде, вскочил, заорал вверх:
— Что за дьявол! Почему в комплекте левый трос?.. Поганые крысы! Везде одни крысы! Гуммо!
— Ты где? — отозвался Гуммо через десять секунд. — Что нам делать?