Я не сдаюсь... (Исход)
Шрифт:
Выходов наружу из комплекса оказалось четыре: первый, исполинских размеров, для приёма космических кораблей. Двое ворот поменьше, через которые мог выехать колёсный транспорт. И последние, на другом конце ущелья, практически рядом с марсоходом. Только пришлось помахать лопатами, чтобы расчистить занесённый вход… Сделав множество фотографий, оба учёных поспешили домой, в исследовательский центр, где сообщение об их находке вызвало вначале шок, а потом бурную эйфорию. Потом наступило отрезвление. И различные слухи, когда с Земли долетели панические сообщения о происходящем. Ядерные диверсии в двух столицах вызвали хаос. Полный мировой экономический коллапс. Впрочем, и политический… Власть никому не принадлежала. И научная колония на Марсе, составлявшая почти триста человек, была брошена. Во избежание смуты на базе её руководитель собрал общее совещание, где единогласно было решено перебраться в найденный подземный город и начать его исследование. А уже исходя из результатов обнаруженного, действовать дальше. Предложение вызвало бурные дебаты, но деваться было некуда. Либо умирать от нехватки воздуха, либо – рискнуть и выжить, пусть и вдали от дома. Те два челнока, что имелись у учёных, были способны совершить пару-другую рейсов на орбиту Марса. До Земли же добраться на них просто технически
Переселение в подземный город заняло неделю. Все вездеходы, все челноки. Всё, что могло передвигаться и тащить на себе какой-либо груз или людей. Вопреки ожиданиям, всё прошло успешно. Никто не погиб, не потерялся, не был ранен. Удалось перевезти всё, что было. Самое главное – вывезли оранжерею с растениями. Это давало возможность продержаться неограниченно долго, поскольку возле водяного резервуара обнаружились пещеры, словно специально предназначенные для устройства в них ферм и огородов. Нашлись и жилые ячейки: небольшие, метров по двенадцать комнаты с практически не отличающейся от земной сантехникой. Их было неимоверное количество… Как потом выяснилось, весь комплекс был рассчитан на десять миллионов человек, а землян оказалось всего триста… Вскоре решилась и загадка тех пятидесяти грибовидных устройств в зале возле шлюза. Это были космические корабли. Межпланетники. Для полётов в дальний космос эти машины не предназначались. Так, только в пределах системы. Сохранность планетолётов была просто удивительной. Практически все они были готовы стартовать в любой момент. Что уже через две недели и было проверено. Новоиспечённые пилоты подняли их в красное небо, совершили пробные полёты и высадки на лунах Марса – Фобосе и Деймосе, и заявили, что готовы лететь на этих судах хоть на Землю, хоть на Плутон. Вновь стал извечный вопрос человека: Что делать? Да, есть возможность вернуться на материнскую планету. Вновь ощутить под ногами родную почву, искупаться в воде, обнять близких и родных. Но… Бушует война. Всюду голод, разруха, хаос. Царствуют смерть и разрушение. Стоит ли возвращаться, чтобы умереть? Может, лучше забрать своих близких и вернуться вновь назад, на Марс? Переждать апокалипсис, и уже тогда прийти вновь на Землю, принести свет новой цивилизации? Парадокс, но планета, носящая имя древнего бога войны, стала, пожалуй, единственным мирным и спокойным местом для людей. А там, внизу применяется ядерное оружие. И это значит, что возвращение предстоит ещё не скоро. Пока рассеется радиация, осядут пылевые облака, восстановится почва… Малая колония деградирует очень быстро, за одно, два поколения. Значит, следует эвакуировать не только родственников и знакомых, но и других! И как можно больше, поскольку малый социум просто обречён на деградацию… Дебаты были бурными. Долгими, яростными, злыми. Кого спасать? Всех подряд? А стоит ли? Хватит ли пищи до нового урожая? Завозить ли земные растения и животных, и где их содержать? Все споры прекратил профессор Штейнглиц, старейший из всех присутствующих, и пользующийся заслуженным уважением. К его мнению прислушивался даже начальник колонии. Старый немец справедливо заметил, что в этой колонии триста учёных из всех концов Земли, но все они принадлежат к одной расе. И ни разу среди них не было ни конфликтов, ни отказов от работы. Они – учёные. Принадлежащие к касте мыслителей. Выше конфликтов, выше социальных преград. Все, кто сейчас находится на Марсе – изгои. И не они должны задумываться над тем, как прекратить развернувшуюся на материнской планете бойню. Их задача, задача как учёных, как людей – сохранить род человеческий. И, возможно, сделать его лучше. Не стоит спасать всех подряд. Это вызовет новые конфликты в дальнейшем. Лучше вывозить только тех, кто принадлежит к их виду, к их расе… После выступления профессора воцарилась гробовая тишина. Уж слишком это напоминало… Недоброй памяти одного диктатора… Но… в его словах был своя правда: внизу шла война на истребление. Расовая и религиозная. Пленных в этой войне не брали. И белые проигрывали эту битву. Уж слишком они зажрались, обленились, превратились в расу потребителей…
В ангаре Убежища, как с чьей-то лёгкой руки стали называть подземный комплекс, кипела работа. Среди космических кораблей, очертания которых были чужды человеческому взгляду, сновали вполне привычные жёлтые электрокары. Суетились люди, таская ящики, пакеты, оружие. К вылету готовились все корабли, каждым из которых управлял один человек, настолько чужая техника была автоматизирована. Да и расчетное время пути позволяло это сделать – шестнадцать часов. От Марса до Земли. Вмешательство человека требовалось только при взлёте и посадке. Конечно, вначале, пока толком не освоились, было сложно, но потом, когда разгадали при помощи нехитрых пиктограмм все функции управления, стало проще. Особенно порадовала система невидимости, искривлявшая непостижимым образом световые лучи так, что они огибали корпус, создавая иллюзию полной прозрачности…
Никого не требовалось подгонять, все и так спешили, сознавая, что каждая потерянная на подготовке минута может быть последней для тех, кого учёные оставили на Земле. Радио и перехваченные немногие земные телепередачи внушали подлинный ужас и беспокойство за судьбу близких. Наконец прозвучали последние команды, грибовидные корпуса задрожали, извергая струи зелёного пламени и приподнявшись над матовой поверхностью пола, зависли, терпеливо ожидая открытия шлюза. С гудением разошлись первые ворота, и суда, миновав их по очереди, вновь застыли на месте. Дрогнув, голубоватые створки, от которых, несмотря на все усилия, не удалось отпилить ни кусочка на пробу, вновь сомкнулись. Пришли в движение насосы, откачивающие драгоценный воздух, через несколько минут давление упало до нуля, и с хлопком внутрь шлюза проникла марсианская атмосфера. Снаружи было на удивление тихо: ни ветерка, ни пыли… Впрочем, первый же корабль, вышедший на свет, взметнувшаяся от работы неимоверной мощи двигателей пыль скрыла из глаз. Майкл подал непривычной формы рукоятку на себя, добавляя мощности, и его гриб, плавно набирая
– Боже, храни королеву…
Проводив первую экспедицию, оставшиеся лихорадочно готовились к приёму беженцев: обустраивали как могли жилые ячейки, строили оранжереи и фермы, но, самое главное – корпели над теми загадками, которые задал комплекс. Кто и зачем его построил? Из-за чего сделан такой щедрый подарок? Если первые дни всё носило прикладной характер под общим девизом «лишь бы выжить», то теперь настала пора наконец задуматься и поразмыслить всерьёз, попутно продолжая изучение подземного Убежища. Андрей уже привычно занял место в огромном зале управления и окинул взглядом гигантские вогнутые панели, усеянные непривычными взгляду шестигранными приборами, покрытыми неизвестными символами, и треугольными клавишами управления… Вот здесь – управление энергией из колоссальных ребристых генераторов, работающих неизвестно на чём. Тут – состав атмосферы Убежища и его регулировка. С трудом удалось это выяснить. А что там? Пищевые конвертеры или синтезаторы топлива для планетолётов? А может, устройства связи для сообщений между неведомыми мирами? Кто знает… Здесь разбираться не одному поколению людей. Впрочем, времени у них хватит. Пожалуй, единственное, в чём можно себя не ограничивать… Он полез в карман и достал фотографию, поставил перед собой на приборную панель. Это всё, что у него осталось от семьи. Только фото… Он был на симпозиуме во Франции, когда автобус, в котором его жена и ребёнок возвращались из города домой, остановили бандиты… Они убили всех пассажиров. Трёхлетней дочке всадили две пули в голову, жена умерла потом, в больнице. Хотя бандитов и поймали, но до суда дело не дошло, поскольку те оказались «борцами за свободу» какого-то горского народа, о котором до этого случая никто ничего не слышал. Правозащитники добились полного оправдания палачей. Именно тогда Ярцев и дал согласие на полёт в марсианскую исследовательскую колонию…
Глава 6
…Майкл посадил корабль ночью, недалеко от своего городка, в заброшенной старой каменоломне. Включил маскировку, сразу спрятавшую под непроницаемым куполом грибовидный корпус, быстро оделся в обычную земную одежду. Длинная куртка, поскольку наступила осень, спрятала от любопытных глаз армейский автомат… Дорога до дома прошла спокойно. Едва рассвело, как он уже шагал по родной улице. Вроде бы тихо. Даже слишком тихо… Открыл калитку, взбежал по ступеням старого дома, увитого плющом, позвонил. Как всегда, два длинных, один короткий. Тишина… Он занервничал. Бетти с детьми должны быть дома. Почему же они не открывают? Опустился на колени, сунул руку под доску, нащупал ключ, который он всегда клал туда, если отъезжал надолго. Есть! Вставил в скважину, открыл. Вошёл внутрь. Первое, что бросилось в глаза – пустота. Словно обитатели куда-то ушли. Но… В пробивающемся сквозь плотно зашторенные окна свете смог рассмотреть, что дома всё же идеальный порядок, которым славилась его жена. Взбежал по лестнице на второй этаж. В спальне – никого. В детских тоже. Уехали? Не оставив записки? Но Элизабет была известна в городке не только манией чистоты, но ещё и своей педантичностью: даже уходя на десять минут к соседке и то оставляла записку, где находится в данный момент. И нет никаких следов борьбы. Ни пятен крови, ни поломанной мебели. Ничего… Внезапно его осенило – подвал! Точно! Сбежал вниз, отбросил коврик с пола, да! Массивный люк был на месте. Ухватился за ручку, потянул – бесполезно. Зато услышал приглушённый вскрик, словно бы кому-то зажали рот. Не выдержав, крикнул:
– Бетти! Милая! Это я, Майкл!
Снизу донёсся чуть слышный дрожащий голос:
– Кто это? Майкл на Марсе. Не обманывайте меня. Уходите, пожалуйста! Пощадите нас!
– Бетти, милая, это я, твой муж! Я только что прилетел!
– Вы не обманываете?
– Солнышко, это я! У тебя есть маленький шрам на спине возле лопатки, когда тебе было десять лет, ты упала с велосипеда на разбитую бутылку! Я любил целовать его, вспомни!
…Чуть слышный вскрик. Торопливые шаги, лязг запора. Изо всех сил рванул створки, поддались. Из подвала на него смотрело любимое испуганное лицо, из-за которого выглядывали напуганные мордашки детей. Майкл протянул руки им навстречу. Элиза выползла наружу, он обнял её. Женщина вдруг разрыдалась и упала ему на грудь…
Она с детьми торопливо собирала вещи, одновременно рассказывая о том, что творилось в старой доброй Англии. Как бывшие эмигранты устраивали настоящие массовые казни, как насиловали женщин и детей, убивали стариков, подвергали нечеловеческим пыткам и истязаниям тех, кто оказывал хоть малейшее сопротивление…
Майкл слушал, сжимая кулаки с такой силой, что белели костяшки пальцев. Он всё больше убеждался в том, что старый профессор Штейнглиц был прав… Вещи, документы, продукты, которых было чуть. Несколько семейных вещиц на память. Наконец всё было собрано. Чемоданы погрузили на хозяйственную тележку, дети забросили за спину свои рюкзаки.
– Пошли.
Уиндэм отбросил в сторону пустую фляжку из-под масла, которым он щедро полил колёсные оси и выпрямился. Ухватился за ручку, потащил груз. Жена и дети молча шли рядом. В калитке он замешкался, посмотрев в последний раз на свой уютный коттедж. Удастся ли увидеть его ещё раз? Сохранится ли он до их возвращения, или этот старый дом сожгут озверевшие бандиты? А может, всемогущее время разрушит стены, служившие приютом их семейству уже несколько поколений? Кто знает… Громкий шёпот, прорезавший тишину, заставил мужчину схватиться за пояс, на котором висел тяжёлый кольт.
– Мистер Уиндэм, это вы?!
Сосед, старый Билли Паркер стоял возле забора.
– Да, мистер Паркер, я, Майкл Уиндэм.
– Вот и я смотрю, малыш Майкл. Но откуда? Впрочем, ужасно рад, что ты вернулся с Марса домой. Хотя времена сейчас не самые лёгкие… Слышал, Салли Мосли убили. И всю её семью.
– Как?!
Салли была его школьной любовью, не один вечер они просидели под старыми вязами на берегу городского пруда, целуясь под луной…
– Они поехали в Лондон, к родственникам, и там их… Сожгли в доме. Подперли двери, забили окна, и подожгли. Там почти сто человек погибло. Об этом даже в газетах писали. Ой, Майкл… Не вовремя ты приехал. Не вовремя… На днях сожгли Сопвич, неподалёку отсюда. Вчера – Даунтон. Сегодня эти варвары должны к нам приехать. Так что это ты правильно делаешь, что уходишь. Только куда бежать? Эта мразь повсюду. А правительство бездействует. Одна говорильня. «Мы не можем ограничивать права британских граждан по цвету кожи, поскольку это будет расовая сегрегация…»