Я не сплю по ночам

Беседина Мария

Сейчас Наташа почти против собственной воли наугад распахнула его. На узком листке легким почерком было выведено:

Сердце мечтало, болело и ждалоВстречи с Единственным...И – состоялось!Ты появился, нежданно, негаданно,Словно судьбою все было нагадано...

Наташа подавила рыдание. Эти строки вырвались из самых

глубин ее сердца чуть больше года назад, в те дни, когда их отношения с Сергеем лишь начинались. «Судьба», о которой писала тогда Наташа, была не более чем поэтическим образом. Могла ли восторженная девушка предположить в те счастливые дни, что время платить за краткие минуты безмятежного счастья придет так скоро?

– Нет, судьба, я еще не проиграла, – захлопнув блокнот, сквозь зубы сказала Наташа. – Рано ухмыляешься! Так просто я тебе свое счастье не отдам!

В комнату заглянул Сергей. Она проворно спрятала и блокнот, и тетрадь, и учебник по онкологии в ящик и повернула ключ.

– С кем это ты? – поинтересовался Сергей.

– Так... мысли вслух, – Наташа демонстративно заулыбалась, хотя к глазам подступали слезы. «Крепись, Наталка, крепись! Ты не можешь позволить себе такой роскоши – плакать».

– О чем вы все секретничаете с Аленой? – добродушно спросил Сергей. – Наверное, об их скорой свадьбе с Женькой? Дай угадаю... Ну конечно, между любящими сердцами снова встали неодолимые преграды, и нужна твоя дружеская помощь, чтобы их разрушить... – продекламировал он и рассмеялся. Наташа подхватила этот смех, старательно пряча в уголках глаз слезинки.

– Какой ты у меня... Остроумный, артистичный, – она с нежностью посмотрела на мужа, и вдруг на его лицо набежала тень.

– Наталочка, ты что? Будто навеки со мной прощаешься и не можешь наглядеться...

– Тебе показалось, – про себя Наташа подумала: «Это должно стать мне уроком, нельзя давать волю чувствам!»

– Что тебя беспокоит? – допытывался Сергей.

– Ну... я вдруг подумала, что мы хотели позвать Алену и Женю в крестные к Коленьке... Но ведь если они станут кумом и кумой, свадьба между ними будет невозможна.

– Наталочка, вот ты о чем, – Сергей досадливо вздохнул. Все объяснилось. То, что по стечению обстоятельств Коля все еще не был окрещен, уже обсуждалось раньше. – Ну почему ты придаешь этому обычаю такое значение?

– Не обычай, а обряд, – не сдавалась Наташа. – Мы обязаны окрестить нашего мальчика и все откладываем это важное дело. Сначала ждали, пока он окрепнет, теперь – надо искать крестных... Сколько можно тянуть?

Она говорила напористо, совсем как в те дни, когда окружающий мир не затуманивала завеса надвигающегося кошмара, и видела, как ее живость радует Сергея, как светлеет его лицо.

– Фу-ты... Вот, значит, из-за чего ты бродишь как в воду опущенная... Обряд, обычай – какая разница? Скажем так: народная традиция.

– Как легко ты относишься к религии!

– А ты разве не изучала исторический материализм? В жизни надо всего добиваться самому, а не просить у высших сил... или у дяди в кабинете, – добавил Сергей.

– А я-то хотела предложить, чтобы мы с тобой повенчались, – вздохнула Наташа.

– Вот чудачка! Ты что, опять ревнуешь меня к очередной Лариске? Не бойся, Наталочка, я и так люблю тебя... Пока дышу, буду любить. И после смерти тоже, – неожиданно добавил Сергей, и сердце Наташи точно обдало холодом.

– Ладно, исторический материалист, – Наташа прижалась к Сергею. – Хотя бы Колю окрестить ты позволишь?

– Да разве я когда-нибудь был против? Хоть сегодня. Как ты напоминаешь мне мою маму, Наталочка! Она тоже позаботилась о том, чтобы окрестить меня и Олесю, и я точно знаю, что каждое воскресенье она ставит за нас свечки.

– Не понимаю, почему ты смеешься.

– Ну вот, опять расстроилась. Слушай, я же вижу, что тебе очень хочется позвать в крестные матери Алену.

– Да, она ведь и Анечку у меня крестила...

– Вот и позови. А если нельзя Женьку... попросим хоть Славку.

Славы не было в городе, он должен был вернуться только осенью. Наташа не кривила душой, говоря с Сергеем о том, что ей хочется поскорее окрестить ребенка, но с этим можно было подождать до приезда Славы, а вот предстоявшая операция была делом, не требующим отлагательств.

Начались затяжные дожди, и Анна Александровна с малышами вернулась в город. Анечка соскучилась по маме настолько, что даже начала проявлять некоторую ревность к брату. Сергей уже лежал в клинике, и девочка расстроилась, не найдя дома папу.

– Он опять уехал, да? – приставала она к Наташе.

– Нет, папа вернется, – отвечая дочке, Наташа отвечала и себе. – Вернется, и все будет по-прежнему.

В день операции Наташа поехала в клинику. И снова коридоры, на этот раз не приукрашенные даже казенным уютом – стерильно-белые, выхолощенные, мучительно чистые. И печать беды, проступающая из-под этого хирургического великолепия.

Наташа потребовала у старшего в бригаде хирургов, чтобы он разрешил ей держать Сергея за руку, пока ему будут давать наркоз.

– Зачем? – не понял врач. – У нас прекрасные анестезиологи.

– Пожалуйста, позвольте, – Наташа не могла подобрать слова, чтобы объяснить усталому человеку в зеленом операционном костюме, как это важно для них, но, видимо, он прочел что-то в ее глазах и уступил.

– Так и быть. Но потом подождите в коридоре, ладно?

Наташа стиснула горячую ладонь любимого, прижала к груди.

– Все будет нормально, Наталочка, – улыбнулся Сергей.

– Тшш, тебе нельзя разговаривать, милый.