Я не Такой, или Очень злая любовь
Шрифт:
Марк озадачено покрутил в руке телефон, всерьез размышляя над тем, что с ним будет, если Ева подведет его. Предположим, партнеры заметят, что между супругами нет той любви, которая создаёт нравственную семью. Все как один сделают вид, что их это не заботит. А Марку хотелось бы, что все увидели идиллию между ним и женой.
Если задуматься, то их брак был самым настоящим, пусть Ева сколько угодно отрицает очевидное, а факт оставался фактом: она признала, что влюблена в него. Марк считал, что все обязательно наладиться, ведь ей деваться некуда. Она за ним замужем, любит его и как знать, возможно, даже уже беременна от него.
Марк поморщился. Так что же получается он лжец, эгоист и подлец только потому, что позволил себе хитростью добиться расположения слишком упрямой женщины?
Тревога захлестнула его, отодвинув на второй план недавние сомнения и опасения. Марк хотел было позвонить жене снова, но ему помешала Сара, которая так не вовремя подсела к нему.
— У тебя стало совсем плохо со вкусом? — Ехидно ухмыльнувшись, поинтересовалась она.
Странный вопрос Сары моментально вывел Марка из состояния задумчивости. Он вопросительно поднял бровь, показывая, что ожидает ее пояснений.
Она медленно перевела взгляд от его глаз на галстук.
— У тебя ведь выдающаяся коллекция дорогих галстуков разной расцветки и ширины. Почему ты вдруг изменил своему отличному вкусу и к этой белой сорочке в тоненькую, едва заметную полоску надел пестрый галстук. Хорошая жена подсказала бы тебе, что в данном случае однотонный галстук смотрелся лучше. К примеру, тебе подошел бы подаренный мной галстук от Kiton. Мне помниться ты был без ума от этого бренда и супермоделей, которые его представляли на подиуме.
Марк холодно рассмеялся, заглянув в ореховые глаза Сары, они ассоциировались у него с желто-оранжевыми глазами питона с вертикальным зрачком посередине. С ядовитой змеей иметь дело приятней, чем с этой стервой. Похоже на то, что она все хорошенечко разузнала о нем. Ей, стало быть, известно, что Анна заключила контракт с Kiton.
А что до галстука, то она была права. Он вынужден был надеть галстук своего заместителя, потому что на свой пролил кофе. И он ненавидел их носить, но действительно коллекционировал оригинальные удавки культовых брендов.
— Я женился на художнице, — замети Марк. — Ей как раз нравиться все неординарное и яркое.
Он был абсолютно уверен, что Еву совершенно не волнует какого цвета его галстук. Ему почему-то хотелось немного приукрасить образ его простой и немного взбалмошной женушки.
— Художница? — удивилась Сара. — Ее отец сказал, что она детский психолог.
Марк понял, что понятия не имеет, какая у Евы специальность и не знал, работала ли она когда-нибудь психологом. Возможно, это правда, раз Котов сказал Саре именно это. Марк изумился. Хотя выбор Евы был очевиден, учитывая, что в детстве она пережила трагедию и теперь хотела помочь другим справиться проблемами.
Сара ждала ответа, как бы вполне убежденная, что Марк станет непременно выкручиваться. А что ему еще оставалось? Именно это он и сделал:
— Одно другому не мешает, — махнул он рукой. — У
Марк не знал, что еще добавить. Он вспомнил чудные картины Евы и понял, что ее творчество напрямую связано с профессией. Возможно, в ее неоновой мазне любой клинический психолог смог бы рассмотреть скрытый смысл, но Марк ничего в этом не понимал. Впрочем, как многие, кому довелось хоть раз увидеть ее творения.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Сара, — я всегда считала, что тебя интересуют исключительно красивые женщины. А просто красивые женщины с характером тебя пугают.
Марк хотел бы объяснить ей, что внешность женщины для него никогда не имела особого значения. Он с детства любил Еву. И все в ней нравилось ему; казалось привлекательным и обожаемым до такой степени, что он мог бы любоваться ею вечно, и никогда не мог насмотреться вдоволь.
Он спал с самыми разными женщинами, которые в общепринятом смысле считались несравненно красивыми, но не на одну из них он не смотрел, так как на обнаженную Еву. Марк не понимал, почему так происходит, просто его всегда непреодолимо тянуло только к ней одной.
— Моя жена особенная женщина. У нее красивая душа… — попытался объяснить Марк. — Она добрая, чуткая, умная, нежная, бесконечно любящая и немного эксцентричная.
Марк вздохнул, и сказал больше самому себе, нежели Саре:
— Она — моя лучшая половина, без нее я человек, который не достоин счастья.
Сара лукаво усмехнулась, склонившись к его уху, она тихо, так чтобы только Марк мог расслышать ее слова, заговорила:
— Я приехала сюда, чтобы лично убедиться в том, что ты женился только ради выгоды. Ведь мне известно, что ты два года состоял в отношениях с другой женщиной, на которой собирался жениться. А еще ты не уволился, как все считают. Я знаю, что ты планируешь вернуться к работе в ближайшее время. Наше руководство в восторге от перспектив и выгод, которые сулит твой брак. Они хотят, чтобы ты помог нам выиграть битву за внимание самого желанного клиента. Как только Филип Котов согласиться работать с нами, ты станешь не просто моим заместителем, а партнером компании.
— Вы предлагаете мне долю в компании? — опешив, переспросил Марк.
Сара утвердительно кивнула ему головой.
Марк был в восторге от новости. Все складывалось как нельзя лучше.
Глава 29
Марк проводил гостей до порога и уже в дверях его догнал Александр Вяземский.
— Надеюсь, Ева в курсе того, что на нее сегодня возложена очень ответственная миссия? — шутливо осведомился тот на родном языке, прекрасно понимая, что англичане не поймут о чем он спросил сына.
Филипп Котов, услышав эти слова, тут же отреагировал:
— Александр, ради Бога, не нагнетай обстановку. Давайте, лучше быстрее пройдем в дом. Я устал, хочу выпить и закусить!
Марк понимающе усмехнулся, открывая дверь, хотя внутри его мандражило, как первоклассника на линейке. Он испытал непреодолимое желание сбежать из собственного дома, как только сделал первый шаг внутрь. Праздничная гостиная напоминала художественную галерею с самыми сомнительными экспонатами.
Он вздрогнул, снова и снова ошеломлённо повторяя про себя: «Только не это! Только не сейчас». Учитывая обстоятельства, ему пришлось впустить гостей внутрь, не выказав растерянности.