Я не толстая
Шрифт:
– Вот, Хизер, держи. – Он протянул аптечку. – «Скорая» уже едет.
– Он мертв? – нервно спросил водитель лимузина, прижимая к уху мобильный. Наверняка разговаривал с папашей Джордана.
Я передала Питу конверт с деньгами, нашла в аптечке скатанный бинт и приложила к ране. Он почти сразу пропитался кровью.
– Принеси полотенце или еще что-нибудь, – сказала я Питу все тем же спокойным, уверенным голосом, совершенно непохожим на мой собственный. Может, это мой будущий голос – то есть, так я буду разговаривать на работе, когда получу диплом медика? – В кладовке осталось
Пит пулей помчался выполнять мое распоряжение. Вокруг нас собиралась толпа – жильцы Фишер-холла и любители шахмат из парка. У всех были наготове медицинские советы, причем в изобилии.
– Подними ему голову, – посоветовал один торговец наркотиками.
– Нет, подними ему ноги, – сказал кто-то другой. – Голову поднимают, если лицо покраснело, а если лицо бледное, поднимают хвост.
– Да у него красное лицо, дурак.
– Это от крови.
– Эй, а это не Джордан Картрайт?
Вернулся Пит с чистыми белыми полотенцами. Первое полотенце пропиталось кровью примерно за минуту, второе вроде бы помогло остановить кровотечение.
– Как это случилось? – все время спрашивали вокруг.
Один из шахматистов вызвался поделиться информацией:
– Я все видел. Леди, вам повезло, что вас не убило. Эта штука летела прямо на вас, если бы вы не отпрыгнули в сторону…
Полиция приехала раньше, чем «скорая». Они взглянули на то, что я делала, и, наверное, решили, что я делаю все правильно, потому что принялись отгонять любопытных, говоря им, что представление закончилось.
Я быстро сказала:
– Возьмите показания свидетелей! Эта штука не просто так упала, ее кто-то сбросил!
Вокруг полицейского быстро собралась толпа жаждущих поделиться свидетельскими показаниями. В это самое время из здания выбежала Рейчел. Ее каблучки звонко цокали по тротуару.
– Ой, Хизер! – Она осторожно ступала между обломками горшка, комьями грязи и кусками герани. – Ох, Хизер, я только что узнала! Он… он не…
– Он дышит, – сказала я, прижимая полотенце к ране, которая наконец перестала кровоточить. – Куда подевалась эта чертова «скорая помощь»?
Но тут она подъехала. Из машины выскочили медики и, слава богу, взяли заботу о Джордане на себя. Я была только рада не путаться у них под ногами. Рейчел обняла меня за плечи, и мы вместе смотрели, как врачи проверяют состояние Джордана. Тем временем один из полицейских вошел в здание, другой поднял самый крупный осколок горшка и посмотрел на меня.
– Кто здесь главный?
– Наверное, я, – сказала Рейчел.
– Откуда эта штука могла упасть? У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?
– Похоже, это один из горшков, которые стоят на террасе Эллингтонов, – сказала Рейчел. Она повернулась к фасаду Фишер-холла и задрала голову, показывая вверх. – Вон там. На двенадцатом этаже, в пентхаусе. Такие горшки стоят по краю всей террасы. – Она посмотрела на меня. – Не представляю, как это могло случиться. Может, ветром сдуло?
Мне было очень холодно, но совсем не от ветра. Осенний день был теплым.
К нам подошла Магда – кажется, чтобы поддержать меня.
– Сегодня нет ветра, – возразила она. – По
– Я тут уже двадцать лет работаю, – сказал Пит, – и эти горшки никогда не сдувало.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что горшок кто-то столкнул? – спросила Рейчел. – Студенты не могут попасть на эту террасу.
– Студенты? – Полицейский посмотрел на нас, прищурившись. – Это что же, какое-то общежитие?
– Резиденция, – одновременно автоматически поправили мы с Рейчел.
Медики положили Джордана на твердую доску, потом на носилки и погрузили в «скорую помощь». Когда они стали закрывать двери, я посмотрела на Рейчел.
– Мне нужно поехать с ним.
Она слегка подтолкнула меня к машине и мягко сказала:
– Конечно, нужно. Поезжай, а я тут обо всем позабочусь. Потом позвони мне, в каком он состоянии.
Я пообещала позвонить, подбежала к парням из бригады «скорой» и спросила, можно ли мне поехать с ними в больницу. Они любезно разрешили мне сесть в кабину.
Сидя на переднем сиденье, я могла заглядывать через маленькое окошко в перегородке и видеть, что делают с Джорданом. Кажется, Джордан пришел в сознание. Но он не знал, какой сегодня день недели и в ответ на все вопросы только бурчал, как человек, которого разбудили и которому очень хочется заснуть снова.
Я уже подумывала, не посоветовать ли медикам спросить у Джордана, с кем он помолвлен, но потом решила, что с моей стороны это будет не очень порядочно.
Когда мы отъезжали от Фишер-холла, я увидела, что Рейчел, Сара, Пит и Магда встали вместе на тротуаре и с тревогой посматривают на меня.
Тут меня как будто что-то кольнуло и вдруг я поняла: у меня нет бойфренда, это правда, но семья у меня все-таки есть. Пусть довольно странная, но она у меня есть.
18
Ты довел меня до слез своим враньем.
Почему ты поступаешь так со мной?
Ложь твоя жестока, как копье,
Не спеши соврать, прошу, постой!
Друг для друга нас создали небеса,
Неужели это не поймешь?
Неужели я нужна тебе в слезах?
Неужели так приятна ложь?
За четыре месяца моей работы в Нью-Йорк-колледже я успела побывать с заболевшими или пострадавшими студентами почти во всех больницах «скорой помощи» на Манхэттене. И больница Святого Винсента к числу моих любимых не относится. Здесь есть телевизор в комнате ожидания, не спорю, но он всегда настроен на какой-нибудь сериал, а в автомате со сладостями мое любимое печенье вечно распродано. А еще сюда постоянно приходят разные сомнительные типы, которые пытаются убедить медсестру, что им позарез необходим морфин от каких-нибудь загадочных болей в ступнях. Иногда за ними даже забавно понаблюдать, но когда у них начинается ломка, они становятся агрессивными, и охраннику приходится выкидывать их на улицу. Они начинают стучать в окна и всячески мешают мне сосредоточиться на чтении журнала «Джейн».