Я не толстая

Кэбот Мэг

– Я чувствую, что что-то не так, – сказал Купер. Он подошел и встал рядом со мной перед зеркалом. – И не пытайся отрицать, наблюдательность – мое профессиональное качество. Когда ты расстраиваешься, у тебя между бровей появляется такая маленькая складочка. – Он показал на мое отражение в зеркале. – Видишь?

Господи, он прав. У меня между бровей появилась хмурая складка. Если так и дальше пойдет, к тридцати годам будут морщины.

Я сделала над собой усилие и разгладила лицо.

– Это пустяки, – быстро сказала я. – Честно. А с Джорданом вчера

вечером… это был всего лишь прощальный поцелуй.

Купер внимательно посмотрел на меня. Скептически посмотрел.

– Вот как? Прощальный поцелуй.

– Ну да – потому что между нами все кончено. – У меня запершило в горле, и я кашлянула. – Действительно все кончено.

Купер кивнул, хотя, кажется, не до конца мне поверил.

– Ну, если ты так говоришь…

– Мы оба готовы идти дальше, – перебила я. – Сейчас готовы. Понимаешь, нам нужно было какое-то завершение. Нельзя было, чтобы все кончилось моим гневным уходом… это нехорошо. Теперь мы остыли, успокоились, оба понимаем, что все кончено.

– Ладно, если между вами действительно все кончено, – сказал Купер, – то что Джордан делал возле Фишер-холла сегодня утром, когда на него свалился этот горшок?

Черт! Про это я совсем забыла!

Но ничего, ситуация под контролем.

– Ах, ты об этом?

Я беспечно рассмеялась. Представляете, я даже сумела беспечно рассмеяться! Может, у меня есть актерский талант, и мне надо сниматься в кино, как Бритни и Мэнди? Может, мне надо выбрать факультет актерского мастерства, как Марии? Как знать, вдруг в один прекрасный день я поставлю статуэтку «Оскар» рядом с Нобелевской премией? Стоп… Нобелевская премия – это медаль или статуэтка? Не помню.

– Да, – сказала я все так же беспечно. – Он зашел вернуть мне компакт-диск, который остался в его квартире. Я его не забрала, когда уезжала.

– Компакт-диск, – повторил Купер.

– Ну да. Мой… старый саундтрек, его теперь не найти, это такая редкость.

– Понятно, – сказал Купер.

Я старалась не замечать, что теперь, когда он снял кожаную куртку, из-под коротких рукавов серой футболки стали видны его бицепсы, такие же рельефные, как у его брата. Но только Купер накачал свои мускулы на работе, а не в тренажерном зале. Работа частного детектива состоит не только в том, чтобы прятаться в засаде с фотоаппаратом. Думаю, Куперу приходится… поднимать всякие вещи. Может быть, он при этом даже потеет, и ему приходится снимать рубашку.

Ой! Мне срочно нужно вернуться на работу.

Но мысли о работе детектива напомнили мне об одной вещи.

– Ну, – сказала я. Теперь, когда мне больше не грозила опасность разреветься, я осмелела. – Раз у нас с Джорданом все разрешилось, мне хочется это отпраздновать.

– Отпраздновать, – механически повторил Купер.

– Да. Ты же знаешь, я нигде не бываю, вот я и подумала, отчего бы не сходить сегодня вечером на Пэнси-бал?

– На Пэнси-бал?

Купер ни на миллиметр не отводил взгляда от моего лица. Надеюсь, не проверял меня на честность? Мне, правда, очень хотелось пойти на Пэнси-бал.

Только не по тем причинам, о которых я ему сказала.

– Ну да, это бал в честь попечителей и тех, кому присуждены премии Пэнси. За работу в колледже. Рейчел получила такую премию.

Честное слово, мне не померещилось: когда я упомянула имя начальницы, Купер как-то сразу потерял интерес к разговору. Более того, пошел поднять почту, которую только что бросили в прорезь в двери. Почтой сразу заинтересовалась Люси, и Куперу пришлось немного с ней побороться, а потом он сразу принялся эту почту разбирать.

– Рейчел, говоришь?

– Да. Вот только билеты стоят аж по двести баксов. Ну, на бал. И видит бог, мне это не по средствам. И я подумала, ведь твой дед был одним из основателей попечительского фонда. Наверняка ты можешь достать билет бесплатно.

– Пожалуй, – сказал Купер.

Люси жалобно скулила, и он дал ей на растерзание каталог «Джей Крю».

– Может, и мне раздобудешь? – спросила я.

Ненавязчиво так поинтересовалась. Да, я такая – Мисс Тонкий Подход.

– Чтобы ты шпионила за Кристофером Эллингтоном? – Купер даже головы не повернул – как разбирал почту, так и продолжал этим заниматься. – Ни за что.

Я растерялась.

– Но…

– Хизер, разве ты не слышала, что сказал детектив Канаван? Он сказал, что займется этим делом. По-тихому. А тебе велел держаться подальше. За твои старания тебя в лучшем случае отдадут под суд.

– Клянусь, я не собираюсь с ним разговаривать. – Я подняла правую руку и отсалютовала, как это делают герл-скауты. Хотя, конечно, я никогда не была герл-скаутом, так что это не считается. – Я к нему близко не подойду.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – сказал Купер, – но разве не ты была еще совсем недавно уверена, что он пытался тебя убить?

– Ну, это я и пытаюсь выяснить. Да ладно, Купер, что может случиться на Пэнси-балу? Не попытается же он при всех что-нибудь со мной сделать.

– Нет, не попытается, – сказал Купер. – Потому что я глаз с тебя не спущу.

Я заморгала. Что он сказал?

– Ты… так ты пойдешь со мной?

– А что мне делать?! Если я не буду за тобой присматривать, неизвестно, что упадет тебе на голову в следующий раз.

Купер отложил почту, и его голубые глаза впились в меня, как два прожектора.

– И потом, я по глазам вижу, ты все равно раздобудешь билет, даже если для этого тебе придется соблазнить какого-нибудь ничего не подозревающего бедолагу с геологического факультета.

Я была ошеломлена. Купер идет со мной на Пэнси-бал! Купер Картрайт ведет меня на бал!!! Это же почти что… гм свидание!

– Ох, Купер! – выдохнула я. – Спасибо тебе огромное! Ты не представляешь, как много это для меня значит!

Но Купер уже шел к себе в кабинет, качая на ходу головой. Свои мысли он держал при себе, но я была абсолютно уверена, он, в отличие от меня, не раздумывает в панике, что же ему надеть.

Все-таки мужчинам живется гораздо легче.