Я (не)твоя собственность

Борзакова Надежда Марковна

– А меня тем более. Я же бессмертен, - он азартно улыбнулся.

– Я серьезно, Макс.

– И я серьезно, Света, - в тон мне ответил мужчина. – Понимаю, в твоей голове я в какой-то мере остался тем пацаном, которого ты знала одиннадцать лет назад. Вот только это не так. Я все эти годы варился в этом всем и разгребать умею.

– Пообещай, что с тобой ничего не случиться, - глаза наполнились слезами. – Что с нами ничего не случиться.

– Я клянусь тебе, любовь моя. А еще клянусь, что у нас очень скоро будет жизнь, которой ты хотела. Без криминала, без всего этого дерьма. Нормальная жизнь.

Он так на меня

смотрел. И так говорил. Уверенно. Безапелляционно. Создавая ощущение, что все сказанное уже случилось. Я дала себя убедить. Дала сделать это даже не расспрашивая подробностей плана. Словно где-то в глубине души знала, что он неосуществим, но хотела пожить в иллюзии еще немного.

Часы. Дни. Недели.

Остаток времени, в котором крепло ощущение, что и правда все будет хорошо. На похороны Макс ездил без меня и вернулся довольно быстро, еще до темноты. Лишь немного напряженный и угрюмый. И на этом все. Никаких ночных отездов, странных звонков. Ничего. А потом… потом побежали дни. На столицу обрушились морозы, потому желания куда-то выезжать не возникало и следственно замечать усилившиеся меры безопасности не было повода. Я записалась на онлайн курсы графического дизайна, как когда-то хотела, планируя сделать это своей профессией. Не столько ради денег, сколько для самореализации, которой так не хватало. Сразу как потеплело мы вместе с Максом дважды в неделю стали ходить на курсы будущих родителей с еще несколькими парами. В такие часы я чувствовала себя совсем такой же, как наши соученики – просто еще одной женщиной, рядом с которой любимый муж и они вместе готовятся стать родителями. Самыми обычними. Из тех, в чьей реальности нет ночных перестрелок, огнестрельных ранений и постоянно нависающей над головами опасности. Из тех, у кого впереди целая жизнь. Не безоблачная, не идеальная, но долгая и счастливая.

Так пролетел март. А за ним и апрель. Живот уже вырос настолько, что я передвигалась как какая-то гусыня и просила помочь завязать шнурки на ботинках. Одна из комнат – самая уютная и светлая - уже превратилась в детскую. Выполнена в белом, сером и синем цветах, наполненная максимально современной мебелью и милыми игрушками она безумно мне нравилась. Я считала дни. Зачеркивала их в обычном бумажном календаре. Читала вслух сказки, сидя в кресле-качалке. Вечерами мы с Максом, держась за руки, прогуливались в сквере. Конечно же, в сопровождении охраны. К количеству которой, конечно же, я успела привыкнуть.

Сейчас, вспоминая те дни, я задаюсь вопросом, как могла не замечать… Не чувствовать…

Макс слишком хорошо скрывал от меня правду.

Я часто вспоминаю тот день. Шестое мая. Голубое небо с белоснежными облаками. Игривое солнце, лучи которого пробивались сквозь с юные зеленые листочки. Щебет птичек. Легкий ветерок, треплющий занавески на открытых окнах…

Я сидела в кабинете Макса и дослушивала лекцию на ноутбуке. В дверь постучали. Там Дима с чашкой чая и тарелкой с бутербродом в руках.

– Света, как доешь, собери себе вещей дня на три, - парень сказал это так, словно речь шла сборах в торговый центр за покупками. – Уедем за город, на свежий воздух.

– В смысле уедем? – я подорвалась с кресла.
– А Макс…

В голове стаей воронов заметались мысли. Утром… Ведь утром… Утром все было нормально. По-прежнему.

– А Макс присоединиться чуть позже.

– Дима, - внутри все сжалось, - что происходит?

–

Я тебя прошу, спокойно поешь, а потом сделай, что сказано. Макс приедет, все расскажет. Пожалуйста!

И вышел.

А я так и осталась стоять у стола Макса с размеренно бубнящим на том ноутбуком. Словно наяву я видела как стремительно рушится наша с Максом нормальная и спокойная жизнь. Точнее ее иллюзия, в которой я так уютно жила эти месяцы.

Глава 42

– Делай, что сказано, Семицветик, - голос Макса в одноразовой трубке звучал не о что спокойно, а даже как-то весело, - И, ради бога, не трясись, все нормально.

– Нормально? – заорала я в трубку, - Что именно нормально?

– Милая… У меня вечером будет важная встреча. И на это время лучше, чтоб тебя не было в городе. Поедешь за город. Озеро, лес все дела. Я этот участок купить хочу, дом снести и нормальный построить, скажешь свое мнение, нормальное место или нет. А завтра утром или даже сегодня ночью я тоже к тебе приеду. Выходные там проведем. Хорошо?

– Хорошо, - я давилась слезами.

– Я люблю тебя.

А я не ответила. Не смогла из-за слез. Не хотела, чтоб слышал, что плачу.

Побросала вещи в спортивную сумку. Что попало, даже не думая. Кремы какие-то, шампуни…

Живот окаменел, сердце колотилось. Малыш больно пинался. Я прилегла на кровать, свернулась клубочком, обхватив живот руками. Старалась совладать с дыханием, как-то успокоиться. Нервничать нельзя. Это вредно для Никитки. А плохо станет, Максу еще мною заниматься?

В дверь постучали.

– Свет, нехорошо? – забеспокоился Дима.

– Нормально, - я медленно села, спустила ноги с кровати. – Собрала уже все. Можем… Можем ехать.

А потом, в дверях, у меня возникло странное, щемящее чувство. Тоскливое. Словно я прощалась с этим местом. С нашей с Максом спальней. С детской комнатой, в которой все уже готово. С кроваткой с балдахином, в которой сидел темно-синий плюшевый мишка…

Проглотив слезы я, в сопровождении пятерых охранников, покинула дом. Села на заднее сиденье машины. Дима рядом. Егор и Влад – на переднее.

– Свет, не беспокойся, ладно? Нормально все.

– Угу, - я отвернулась.

Он рвано вздохнул, словно собираясь что-то добавить, но передумал. Промолчал. Молчали и остальные. Всю дорогу за исключением вопросов не нужно ли мне передохнуть, размяться. А обычно мы с ними говорили. Даже с Егором…

Ехали недолго. Часа два, может быть два с половиной. Я не запомнила дороги. Не смотрела в окно на залитые солнцем улицы. Застыла. Не шевелилась даже лишний раз, словно боясь так разрушить трещащее по швам самообладание и начать рыдать и требовать, чтоб приехал Макс.

Мы въехали на территорию небольшого дачного кооператива. Из тех, что были созданы еще в Советском Союзе и участки в которых давались сотрудникам различных заводов и фабрик. А теперь участки эти были либо заброшены, либо кое-как обрабатывались уже постаревшими хозяевами и их детьми, либо продавались новым владельцам.

Углубились в узкую улочку с проселочной дорогой и через несколько минут остановились возле покосившегося деревянного забора с облезшей краской. Территория за ним так заросла, что я даже не сразу заметила домик. Одноэтажная мазанка с шиферной крышей выглядела мило и уютно, навевая воспоминания о прогулках по столичному музею Пирогово.