Я не умру
Шрифт:
Тогда остается скрыться где-нибудь в Юменте. Мора усмехнулась. Выход из астулы охраняют оставшиеся в живых палангаи и воины деда. Пройти мимо них невозможно. Да и куда идти? К купцу Дарию? И сразу стать его ручной шлюхой? В Юменте ей не выжить одной. Она не приспособлена ни к чему: не умеет работать, не умеет готовить. Чтобы сбежать из особняка, нужен четко продуманный план, которого у нее не было.
Да и стоит Безымянному Королю приказать найти дочь Марциалов, как её в тот же день притащат на коленях к трону правителя. Убийство старейшины влечет за собой огромные
Но был и еще один выход из ситуации. Да, опасный, да, придется найти оружие и ранить себя. И оставался риск, что ей никто не поверит, но отважиться стоило... Когда она мило беседовала со служителем дагулов, вдруг в окно вскарабкался лжепророк, выбил из её рук трость и одним ударом убил Димира. После чего скрылся. Нынче опасные времена... Вот только Мора могла проколоться на одном вопросе: почему вероотступник оставил её в живых?
"Ладно. Я рискну. Все равно не получится дотащить старейшину до лестницы".
В одном из ящиков блеснул кинжал. Улыбаясь, она аккуратно вытащила его и положила на стол. Рукоять покрывали драгоценные камни: сапфиры и алмазы ярко переливались в свете жар-камней. Узкое лезвие чуть изгибалось на конце, отчего напоминало коготь дикого зверя. Мора провела указательным пальцем по нему, наслаждаясь холодом металла.
Взяв кинжал, она доковыляла до мертвеца и присела возле его головы, стараясь не наступить в лужу крови. Тело уже начало синеть, а потому стоило поторопиться. Девушка, не задумываясь, быстро провела лезвием по бедру, вскрикнула от режущей боли, а затем размахнулась и всадила кинжал по рукоять в грудь старейшине. Вот и всё. Дело сделано. Осталось теперь найти в коридоре лекаря или богочеловека и рассказать о случившемся.
"Такая трагедия для всего Мезармоута! Лжепророки дотянулись до Димира. Мы все скорбим"...
В дверь постучали. Мора вздрогнула. Не успела она лечь на пол, как в покоях служителя дагула появился лекарь Сертор. Широко распахнув глаза, толстяк принялся пялиться то на труп, то на девушку, не переставая теребить линумный мешочек на поясе. Наконец, он прошептал:
– Что... что здесь произошло?
"Главное - говорить убедительно. Я должна обмануть старика".
– Мы со старейшиной составляли список вещей, которые мне понадобятся в Венерандуме, - сказала она.
– И... и... в окно залез лжепророк...
У нее затряслись губы, глаза застили слезы. Мора приподняла калазарис, дабы лекарь смог увидеть рану на бедре, и продолжила:
– Он... он... схватил кинжал со стола, подбежал ко мне, отнял трость и... и...
Она всхлипнула.
Между тем, лекарь по-прежнему стоял возле двери и не решался подойти к ней. На его лице читались страх и сомнение.
"Он не верит! Не верит!"
– Помоги мне, Сертор!
– воскликнула она.
– Мне больно!
Обливаясь потом, толстяк подошел к телу старейшины, опустился на колени и коснулся шеи трупа.
– Мертв, - сказал он. Столько страха было в его голосе, что Мора ощутила комок в горле.
– Зачем... зачем ты убила его, женщина?
Она схватила его ладонь, прижала к своей груди и часто замотала головой.
– Я не убивала старейшину, Сертор! Я же объясняю! В окно залез лжепророк и...
– Прекрати врать, - перебил её врачеватель. Он отнял руку, сжал в кулак.
– Говори правду или - клянусь дагулами!
– задушу тебя.
"Мне конец. Он не поверил. И что делать?"
Мора тяжело вздохнула.
– Старейшина хотел, чтобы я с ним переспала. Сказал, что так смогу остаться в особняке Дуа Нокс рядом с Безымянным Королем. Попытался раздеть меня, но я вскочила и ударила его тростью по голове. Он свалился и умер. Сертор, пожалуйста, не рассказывай об этом никому, умоляю!
Толстяк разжал кулаки, принялся гладить подбородок. Его взгляд не отрывался от Моры.
– А откуда кинжал?
– Я нашла его в ящике стола и вонзила в грудь Димира, чтобы потом объяснять всем, как на нас напал лжепророк.
Воцарилась абсолютная тишина. Облизав губы, лекарь покачал головой.
– Я обязан обо всем рассказать Безымянному Королю. Прости, Мора. Ты зашла слишком далеко. Понимаешь, что сделала? Ты убила старейшину! Старейшину! За такое Юзон никогда не возьмет тебя в свое царство. А в Мезармоуте станешь изгоем. Ты не осознаешь...
"Я не смогла переубедить его. Он не будет меня прикрывать. Жаль".
Всхлипнув, Мора тыльной стороной ладони вытерла сопли. Теперь Безымянный Король точно убьет её. Отрубит голову или же повесит на центральной площади Юменты, где каждый прохожий будет плевать в нее или кидать отбросами. Но ведь она всего этого не заслужила! Что сделала плохого? Почему боги прогневались? За всю жизнь она даже не обидела никого.
Несправедливо. Мерзко.
"Есть и другой вариант спасения. И ты знаешь какой".
Взгляд упал на рукоятку кинжала. Не говоря ни слова, Мора схватила её. Боялась, что не сможет быстро выдернуть оружие из груди Димира, но лезвие легко вышло из старческой плоти.
– Что ты делаешь?
– только и успел спросить лекарь.
"Избавляю себя от свидетелей".
Кинжал вонзился толстяку прямо в горло - быстро и без проблем. Брови несчастного удивленно поползли вверх. Сертор захрипел, тщась вздохнуть, попытался вытащить лезвие, но Мора со всей силы надавила рукояткой.
– Прости, - прошептала она.
– Я думала - мы друзья. Но, похоже, ошибалась.
Через мгновение врачеватель рухнул на малахитовые плиты и задергался в предсмертных конвульсиях.
Глава шестнадцатая. Исхак
Юмента, рынок
Гам стоял такой, что порой Исхаку приходилось зажимать уши ладонями. Торговцы пытались перекричать друг друга, хватались за локти проходящих мимо людей и предлагали свои товары. Ограненные алмазы, золотые украшения, гладиусы, костяные ведра, мясо дагулов, кожаная одежда, сандалии, тарелки, рабы, писчие палочки, линумная бумага - всё, что душе угодно. Лишь бы были монеты.