Я не умру
Шрифт:
– По предписанию тхатха...
Секст выхватил из-за пояса нож и приставил к горлу палангая. Тот даже не вздрогнул. Глаза воина - большие, глубоко посаженные, немигающие - смотрели на него в упор, и он в первое мгновение подумал, что наткнулся на переодетого лжепророка, но быстро выбросил эту мысль.
– Ты видел кого-нибудь?
– повторил вопрос Секст.
– Со складов никого не было.
– Давно дежуришь?
– Вот уже несколько часов торчу на улице.
Неужели ошибся? Только в этой части города лжепророки могли скрыться... Или нет? Невыносимо заболела голова - в
Секст убрал нож и помог подняться мужчине, которого он ударил.
– Я буду жаловаться, - сказал незнакомец, пытаясь ладонью остановить кровотечение.
– У меня есть связи...
Демортиуус не слушал его. Драгоценное время уходило, а враг до сих пор скрывался в городе. Возможно, лжепророки действительно спрятались в одном из складов. Необходимо возвращаться. Однако Секст не спешил. Он то и дело оглядывался, пытаясь хотя бы интуитивно почувствовать несоответствие в окружающей действительности. Как лжепророкам удалось уйти? Неужели они перемахнули через астульскую стену и скрылись в одном из храмов? Глупости. Конечно же нет.
Не обращая внимания на нытье горожанина, Секст направился вверх по улице. В ноздри ударил запах фоенумных лепешек. Похоже, где-то поблизости находилась пекарня. Людей вокруг него прибавилось. Мужчины, женщины, дети - все они были в дорогих линумных тогах. В отличие от жителей, обитавших в северо-восточной части города, их отличали сытые взгляды, чистые лица и красивые белые зубы.
Чем глубже Секст уходил в тесный и душный лабиринт чистых улиц, тем сильнее понимал, что шансы отыскать лжепророков стремились к нулю. След потерян. Необходимо возвращаться. Поплутав еще один час, он двинулся в сторону складов.
Старейшины будут недовольны. Возможно, отстранят его от поисков предателей. Первый день в Юменте и - шесть трупов! Шесть! Демортиуусов во всем Мезармоуте было всего сто. Смерть даже одного воина дагулов больно била по репутации Безымянного Короля. И в отличие от обычных палангаев демортиууса нельзя купить. Его приходится растить, кормить и учить двадцать лет.
К его отряду пришло подкрепление.
Возле складов толпилось три десятка солдат. Руководил ими знакомый Сексту мисмар с седым ежиком волос. Он разделил палангаев на две части: одна перекрывала вход в самую дальнюю ферму, а другая цепочкой растягивалась возле складов. Тем самым воины не давали никому не зайти и выйти.
Кивнув в знак приветствия мисмару, Секст подошел к своим людям и приказал привести ему палангая, доложившего о гибели группы. Далеко искать беднягу не пришлось: он, прислонившись спиной к астульской стене, сидел на песке. Весь перепачканный в грязи он словно только что вернулся из пещер витамов. Глаза казались неподвижными; тяжелые веки медленно опускались и поднимались, и всякий раз, когда показывался зрачок, взгляд становился пугающе холодным, словно лед.
Двое демортиуусов подошли к нему, подняли. Палангай не стал сопротивляться и шел туда, куда его вели. Секст понял, что парня сегодня морально сломили. Вряд ли солдат скрывал что-то о смерти группы, однако проверить его было необходимо. История Мезармоута знала множество случаев, когда мятежники попадали в ряды эсв Безымянного Короля и беспрепятственно убивали невинных.
Секст вытащил нож и резко всадил его в плечо солдату. Палангай заорал так сильно, что заложило уши. Кровь полилась на холодный песок.
– Отвечай на мои вопросы быстро, - сказал Секст.
– Я пойму, если ты мне лжешь.
Он надавил на рукоять ножа. Раздался хруст. Плача, бедняга часто-часто закивал.
– Как тебя зовут?
– Титус...
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один.
– К какой эсве ты приписан?
– Велитов.
– Имя твоего мисмара?
– Волесус.
– Назови своего кудбириона.
– Флавий.
Мисмар решительно направился к Сексту. Брови были нахмурены, а ладонь лежала на эфесе гладиуса. Демортиуусы тут же окружили его, не давая пройти.
– Что вы себе позволяете?!
– рявкнул мисмар.
– Пропустите меня.
Он сделал шаг, но один из воинов дагулов положил руку ему на плечо. Командир солдат замер. Секст понял, что мисмар так до конца и не решил для себя - стоит ли заступаться за обыкновенного палангая или же сделать вид, что ничего страшного не происходит.
Глава демортиуусов повернулся к седому командиру и медленно замотал головой. Не стоит лезть туда, где заведомо ждет проигрыш. К тому же люди старейшин обладали огромной властью и считались только с мнением богочеловека. Они могли даже убить знатного прокуратора или консула, если потребовалось бы. И самое главное: они непревзойденные воины. Махать гладиусом против них идея глупая и бесполезная.
Махать гладиусом... Мысли Секста вернулись к убийству. Все-таки он переоценивает мастерство своих братьев. Кому-то удалось не только убить демортиуусов, но и убежать целым и невредимым. Объяснить произошедшее с точки зрения логики было невозможно. Пока невозможно. Секст нахмурился. Он упускает нечто важное. Голова опять заболела.
Он переместил взор на палангая, доложившего о гибели группы. Кривясь от невероятной боли в плече, бедняга шептал молитву Кулде и Вогану.
– Как ты наткнулся на мертвецов?
– спросил Секст.
– Я дежурил возле ферм.
– Ты не видел убийц?
Парень помотал головой. Секст надавил на эфес ножа. Лезвие полностью вошло в мягкую податливую плоть.
– Я никого не видел!
– закричал палангай, дергаясь. Однако демортиуусы не давали ему освободиться, стиснув словно тисками.
– Клянусь дагулами! Я нашел их прибитыми копьями к стене!
– Слышал ли что-нибудь подозрительное?
– Нет!! Прошу: перестаньте!
Ухмыльнувшись, Секст вытащил нож. Кровь струйками принялась стекать с лезвия на песок. Палангай не лжет. Однако что-то не договаривает. Жаль, сейчас нельзя было впасть в событийный транс. Мышцы на лице этого бедняги выдали бы его. Остается и дальше мучить солдата. Вот только способ нужно выбрать эффективнее. А может, отправить пока его в астулу старейшин, а самому с братьями вернуться в бедный район города? Сексту не давало покоя лицо того витама, что он встретил на улице. Он не мог объяснить причину своего беспокойства, однако его взгляд тогда за что-то зацепился...