Я не умру
Шрифт:
Словно пораженный молотом, Тиберий устремил взор на толпу.
"Двадцать шесть! И почему я об этом Сексте ничего не знаю?"
Демортиуус вытащил из полы плаща четыре кругляшка жар-камней и разложил их на каменном полу вокруг новоявленного мисмара. Парень снял черные кожаные перчатки, и Тиберий увидел, что руки священнослужителя алели рубцами.
– Как тебе его прическа?
– спросил Немерий.
– А что с ней не так?
Кудбирион улыбнулся, показав белоснежные ровные зубы:
– А много ли ты видел демортиуусов,
Тиберий непроизвольно ахнул. Действительно! Волосы священнослужителя закрывали наполовину лоб. Но ведь это кощунство! Только Безымянный Король и старейшины могли...
Демортиуус бросил сердитый взгляд на Тиберия, помотал головой, а затем приставил указательный палец к губам, прося замолчать. Толпа повернулась в сторону королевского прокуратора и кудбириона. Немерий кивнул и сделал пас руками для того, чтобы священнослужитель продолжал делать свою работу.
"Да они все с ума посходили! Этот юнец просит меня заткнуться!"
Однако Тиберию хватило ума молча проглотить оскорбление. Всему своё время.
Демортиуус вскинул руки. Разложенные вокруг мисмара жар-камни налились красным огнем. Воздух вокруг них начал трещать и дрожать. Тиберий ощутил, как его охватывает священный трепет. Тело словно наполнили свинцом. Мысли вязли в хаосе чувств. Хотелось только смотреть на то, как горят маленькие камушки.
Крикнув несколько слов на древнем венерандском, претор-демортиуус быстро коснулся лба мисмара. И тут все находившиеся в помещении жар-камни разом потухли. Тьма накрыла казарму. Тиберий улыбнулся. Дешевый фокус. Священнослужителей учат управлять жар-камнями с самых юных лет. Делалось это для того, чтобы подавлять народные бунты в Юменте. Ведь только люди дагулов могли лишить света и тепла подземных жителей. В темноте и холоде не много-то и повоюешь.
Демортиуус вновь крикнул несколько слов, и жар-камни вспыхнули звездочками. Глаза и рот молодого служителя дагулов засветились ярко-белым светом. Толпа ахнула. Даже Немерий молча зашевелил губами, восхваляя божественного Безымянного Короля. Демотриуус убрал руку со лба мисмара, тот вскрикнул и упал на колени.
Через мгновение обряд закончился. Свет в глазах священнослужителя потух, и парень растянул губы в самой обезоруживавшей улыбке. Толпа заулюлюкала.
– А он неплох, - сказал Тиберий.
– Прекрасен, - парировал Немерий.
– Почему я раньше его не видел?
– Большую часть жизни Секст провел в астуле старейшин, обучаясь искусству демортиууса. Говорят, он умеет сражаться двумя мечами.
Тиберий нахмурился:
– Пусть тот, кто тебе это сказал, старый друг, помалкивает, потому что за такие речи можно лишиться головы.
Кудбирион отмахнулся:
– Да брось ты! Парень гениален.
– И все-таки я был бы более осторожен в словах, Немерий. Этот твой Секст выбрал путь убийцы и шпиона старейшин. С ним надо быть начеку.
– Уверен, если ты с ним поговоришь хотя бы несколько мгновений, то изменишь свое мнение.
Палангаи принялись обнимать демортиууса, толкать и выкрикивать скабрезные шуточки в сторону нового мисмара. Тиберий понимал их. Только сейчас у этих простых вояк есть возможность высказать всё в лицо своему командиру. Завтра новоиспеченный мисмар поведет свою эсву в бой. И девять палангаев будут служить ему верой и правдой до тех пор, пока Юзон не возьмет их души.
– Так зачем ты пришел?
– спросил Немерий.
– Безымянный Король хочет, чтобы со следующего месяце большая часть солдат перебралась в Юменту патрулировать улицы.
– Назревает что-то крупное?
– Возможно, - с улыбкой сказал Тиберий.
Кудбирион похлопал его по плечу:
– Я же знаю, что ты все равно мне ничего не скажешь!
– Скоро совет старейшин. Все восемь кудбирионов должны быть в приватном зале замка тогда, когда звезда Тестатема появится в небе.
Широко улыбаясь, демортиуус выскользнул из объятий толпы и пружинистой походкой направлялся к ним.
– Королевский претор, прошу меня простить, - вкрадчивым голосом сказал он.
– Я извиняюсь за то, что попросил вас не говорить с мудрым кудбирионом Немерием Мерулой.
"Парень умеет лебезить".
При более внимательном рассмотрении претор-демортиуус казался болезненно худым. Щеки ввалились, карие глаза лихорадочно блестели, кожа пугала своей бледностью. Самоуверенное лицо выдавало в нем неумелого интригана и лжеца. Но что нельзя было никак отрицать, так это красоту Секста: изящные длинные пальцы, чувственный женский рот и волевой подбородок делали его желанной добычей для дочек министров.
– Вы потребовали, чтобы я заткнулся, - сказал Тиберий. Он не хотел вступать в конфликт, однако желал узнать, насколько далеко может пойти в своих речах этот юнец.
Демортиуус опустил взгляд на каменный пол.
– Тиберий, ты слишком строг к парню!
– вмешался кудбирион.
– Нет, - твердо сказал священнослужитель.
– Королевский прокуратор прав. Я поступил не так, как следовало бы претору. В свое оправдание могу лишь сказать, что процесс отпущения грехов - трудный. Мне необходимо собрать все свои внутренние силы, чтобы управлять жар-камнями. Я в этом деле не слишком-то поднаторел.
Тиберий понял, что демортиуус лжет. И его это шокировало. Обычно солдаты старейшин выглядят как каменные изваяния: всегда холодные, всегда готовые убивать по первому приказу. Но этот Секст... Он улыбался простым палангаям, лебезил перед кудбирионом и королевским прокуратором. Словом, вел себя как обычный человек.
"Что-то здесь не так. И когда успел этот юнец втереться в доверие Немерию?"
– Секст слишком молод, Тиберий, - словно прочитал его мысли кудбирион.
– Он не искушен в предписаниях тхатхи. Простим ему на первый раз.