Я не ваша, мой лорд
Шрифт:
С каждым моим словом мужчина становился всё напряжённый и сейчас от его злости у меня по коже мурашки бегают.
— Вы мне не верите? — спрашиваю, затаив дыхание. Не знаю, что будет если и он скажет, что я сумасшедшая. Надо бежать. Бежать подальше. И больше никому не верить, и ничего не рассказывать о себе.
— Я тебе верю, Скарлетт. И я благодарен, что ты доверилась мне. У меня остался только один вопрос. Как зовут этих… твоих дядю и тётю?
— Вы не заставите меня к ним возвращаться? — не пряча страха, спрашиваю у хмурого мужчины.
— Нет. Клянусь.
Опять клятва. Ощущаю, как тренькает внутри и облегчённо выдыхаю. Мне даже становится легче дышать.
— Омара и Кизар Ракуш. — без зазрения совести
— Хорошо. — кивает он. — Я позабочусь, чтобы они ответили за всё. И поскольку, пока что, опекуны у тебя имеются, предлагаю перенести наш разговор на потом. Разберусь с ними, тогда и решим, как с тобой быть. А чтобы я смог быстрее воздать всем по заслугам, расскажи мне, где вы жили с бабушкой, свою фамилию, её. А ещё меня очень интересует, что это за пансионат с такими интересными методами воспитания и где он находится.
Севастьен
Девочка уже минут десять, как ушла в свою комнату, а я всё никак не возьму себя в руки. Когда намеренно давил и нажимал на нужные кнопки, чтобы узнать её прошлое, конечно, думал, что история вряд-ли будет простая, но такого уж точно не ожидал. Хотя уж мне ли не знать, какими тварями бывают люди, порой убивая и за меньшее, чем жильё в столице. Но одно дело изучать улики, вести расследование, ловить и допрашивать преступников, а другое услышать от ребёнка, с которым уже странным образом привык проводить каждый день немного своего времени, поначалу в чисто научных целях, что, по сути, у неё на глазах убили её бабушку, заставив сидеть в комнате по соседству, а потом ещё и выставили девочку сумасшедшей и запихнули в какой-то пансионат, где явно скоро случится серьёзная проверка с привлечением директора и преподавателей к полной ответственности.
И что теперь с этим всем делать? Нет, ну с опекунами всёэ понятно. Их однозначно ждёт смертная казнь за убийство. А я постараюсь, чтобы и ожидая своей участи, они в полной мере получили воздаяние.
А вот как теперь быть со Скарлетт? Почему-то я уверен, что моё желание найти ей хороших опекунов девочка не оценит, не после того, что ей довелось пережить. И ведь я не могу об этом не думать. Мне, какого-то беса, стало слишком не всё равно, как воспримет моё решение эта пигалица с глазами, способными вышибать из меня дух. А сегодня она и вовсе заставила меня почувствовать желание во что бы то ни стало защитить её, оградить от всего мира, лишь бы не плакала больше, и жестоко наказать её обидчиков. Никогда не думал, что я настолько мягкосердечен. Или всё дело в ней? Ведь мн действительно нравится Скарлетт. Её пытливый ум, способность всё схватывать на лету и искренний восторг, с которым она впитывает новые знания и любуется даже самым элементарным заклинанием. Меня восхищает её уникальный дар и мне очень хочется увидеть, что она сможет, если его планомерно развивать.
Ладно. К бесам всю эту лирику. Всё равно пока нет смысла принимать какие-либо решения. Сначала надо устранить её теперешних опекунов. И вот этим я и займусь. А всё остальное потом.
Решение этой проблемы заняло несколько дней. Ровно столько понадобилось, чтобы навести шороху среди стражей, собрать всю возможную информацию на супругов Ракуш, и снять верхушку с пансионата. В итоге выяснилось, что ушлые родственнички даже не стали жить в доме убитой ими Ларики Соланьяри. Они сразу же продали его, а поскольку перед этим продали и свой дом в родном городе, то теперь смогли приобрести жильё в столице в более престижном районе. Доказать их вину оказалось несложно. Достаточно было лишь взять за шкирки стражей, которые по закону должны были тщательно проверить тело почившей, а на деле, за вознаграждение от родственников женщины, согласились этого не делать, списав всё на естественную смерть в силу возраста. Этого было достаточно, чтобы арестовать и допросить уже самих супругов. А те раскололись довольно быстро, признавшись и как травили, и чем, и зачем, хотя это и так было понятно. В общем закономерный результат не заставил себя ждать. Омару и Кизара Ракуш приговорили к смертной казни, а всё их имущество изъяли в пользу пострадавшей внучки убитой ими Ларики Соланьяри. По справедливости наказали и стражей порядка, которых признали виновными в пособничестве убийцам.
Тем временем в моём доме прочно образовалось женское царство. Сестра, хоть и не показывала этого, сначала настороженно приняла Скарлетт и не раз пыталась завести со мной разговор, уверен ли я в своём решении привести в дом неведомо кого, но вскоре оттаяла, особенно после того, как я поведал ей вкратце историю девочки. А Корина, светлая душа, так и вовсе восприняла нашу гостью, как новую подружку, да ещё такую интересную. Я продолжал каждый день заниматься со своей нечаянной подопечной, она вгрызалась в новые знания с жаждой голодающего, и порой мне приходилось одёргивать себя, чтобы не строить планы, чему и как буду учить её дальше. Ребёнку нужно найти семью и уже они будут заниматься её образованием, это точно не моя забота.
Через неделю после нашего разговора в кабинете, после суда над Ракушами, на который я Скарлетт естественно не стал брать, когда я вернулся домой, меня встретила тишина. Вызвав мажордома, поинтересовался, где все. Девочка, как мне доложил Баккот, гуляла в саду с Кориной, и я решил её пока не трогать. Надо бы сообразить, как подать эту информацию. Зайчишке будет важно узнать, что к “родственникам” и в пансионат она уже точно не вернётся. Но вместе с тем, я пока затрудняюсь ответить, а куда же ей оправляться. Да и стоит ли говорить всю правду о том, чем всё это закончилось? Она ведь ребёнок, хоть и смышленая не по годам, а тут смерти, казни. Мне, пожалуй, не помешает совет. Виттория должна сейчас находиться в гостиной. Туда то я и направляюсь.
Сестра действительно здесь, сидит у окна и читает книжку. Притом, настолько увлечена, что даже не сразу меня замечает. Подхожу ближе и взгляд цепляется за довольно интересную картину, которая разворачивается в саду за окном. Скарлетт стоит на ветке, забравшись почти на самую верхушку старой черешни, и собирает ягоды в бумажный кулёк. И как только залезла в платье? А Корина, сжав руки на груди, с восторгом и ужасом одновременно следит за своей подругой. Виттория, услышав моё приближение и проследив за моим взглядом, тоже обращает внимание на девочек, и потрясённо выдыхает. А потом подрывается с места, чтобы бежать в сад.
— Великая Праматерь, она ведь может упасть оттуда. Надо сказать, чтобы немедленно слезла. Тьен, беги немедленно спасай.
— Смотри, Рия. — останавливаю сестру, положив руку на плечо. — Её не надо спасать. По крайней мере, не от дерева.
Указываю на девчонку, а та уже действительно довольно ловко спускается сама, прижимая к груди кулёк, который с нижней ветки передаёт Корине, а затем, повиснув на руках, прыгает на землю. Даже вздумай я бежать на помощь, успел бы лишь к моменту, как они с моей племянницей чинно садятся на лавочку и принимаются трескать за обе щеки спелую черешню. На это дерево и я в детстве любил лазить. А на верхушке ягода самая вкусная.
— И чему ты улыбаешься? — возмущённо ворчит сестра. — Она ведь девочка, это опасно.
— Перестань. Она выжила на улице, это намного опасней нашего сада. — хмыкаю я.
Рия тут же вздыхает тяжело, но возразить ей нечего. Садится обратно в своё кресло, но книгу уже не трогает. Смотрит на меня со странным выражением.
— Дан возвращается через три дня. Мы с Кори уедем послезавтра. Ты уже решил, как быть со Скарлетт?
Она, как всегда, умеет спросить о главном. Сажусь напротив, беру с тарелки, на столе между нами, яблоко и начинаю его крутить в руках. Дурная детская привычка.