Я не верю в анархию (Сборник статей)

Летов Егор

Существует и подсознательная психологическая закономерность, связанная с так называемым "архетипом инициации". Юноша покидает мир детства и вступает во взрослую общность, этот акт обязательно включает прохождение через символическую смерть. Гибнет-то детство — вот почему "детские песенки" Егора носят столь ностальгический и надрывно- экстатический характер.

Особенно это чувствуется в заглавной, 11-минутной эпической теме, где странствия протагониста переносятся "из земной юдоли в неведомые боли". Тут все вышесказанное осложняется наркотическими иллюзиями. "Прыг под землю — скок на облако": это смерть. "Прыг под кожу — скок на яблоню/небо": наркотический трип. Причем, что больше всего волнует, то и пригрезится:

под крутым кайфом даже Джон Леннон пел: "I know what its like to be dead". Словом, как захочешь, так и было, "сбрось свой облик — загаси огарок — принимай подарок".

Шопенгауэр в одном месте писал: все, что может приключиться с человеком, предрешено им самим, поэтому всякая смерть — самоубийство. Каждым сорванным хрипом на сем нервном, умном, отчаянном альбоме Егор Летов мог бы присоединиться к этим словам.

А — КУ (А. Курбановский)

1992 г., "Rock Fuzz"

ГО — ПОРА МОЛЧАНИЯ?

Ну, что ж, продолжим разговор о «психоделии». Я снимаю пенсне, галстук, костюм. Одеваю джинсы, черные очки, «кросы», а галстук повязываю на ногу… Хожу я по Москве, брожу и слышу сплошные базары.

…А вы знаете, почему Летов замолчал? Да потому, что его песни слушали (большинство): а) из-за крутых словцов; б) из-за того, что панк-рок — круто и т. д. Я спросил у одного "Настоящего Панка" (так он себя назвал): "дружище, а почему ты слушаешь Егорку?" Знаете, что он мне ответил? "Да, он такие слова поет! И на «X», и на «П», и вообще, ты, парень — «Попс»! Вот, что мне сказал "Настоящий Панк"!…

…Я ищу таких, как я,Сумасшедших и смешных,Сумасшедших и больных.А когда я их найду —Мы уйдем отсюда прочь,Мы уйдем отсюда в ночь,Мы уйдем из зоопарка…

Так сказал автор всего репертуара ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Тем, кто интересуется советским авангардным роком, советую прочитать «КонтКультуру» № 3, где Егор Летов сам рассказывает о себе, а тем, у кого нет такой возможности, я расскажу в общих чертах об этом человеке, а вернее о его песнях.

Все началось примерно в 1987 году. Многие фанаты скажут: "Да ты гонишь, старик", — а я отвечу, что "сам Егорка" считает свою раннюю музыку чем-то таким личным. Если откинуть социальные песни, то останется то, о чем я сейчас буду говорить. Во-первых, Егор замечает такие нюансы жизни, которые на первый взгляд кажутся несущественными. Например: "Пойманная рыба постигает воздух", "Трогательный ножик", "Весна забилась в рукопашной" и т. д. А ну-ка, попробуйте представить все, что я здесь сказал. А? Что? Что это такое? — Психоделия — она самая, но уже только с помощью слов (в этом плане наиболее удавшийся альбом Прыг-Скок).

Во-вторых, «детище» Летова пропахло одиночеством и суицидом (саморазрушение, самоубийство): "Петля затянулась, потолок задрожал", "Я хочу умереть молодым"…

Вот тут мне хотелось бы опять надеть пенсне, галстук, костюм и сказать: "Юные дамы и господа! Товарищи самоубийцы (если такие есть)! Ведь это слабость — покончить с собой. Это значит, что ты проиграл. И хотя: "Джим Моррисон умер у тебя на глазах"…, Виктор Цой умер у тебя на глазах, Саша Башлачев, Яна Дягилева и… миллионы умерли у тебя на глазах — но ты остался таким же, как и был!" (Во, как сказал! — У самого аж слезы брызнули).

И, наконец, в-третьих любителям чистой «русской» музыки (без всякого шовинизма) объявляю: Егор Летов — истинно исполнитель русской музыки. Его несложные мотивы пропахнуть! деревенскими (а может быть, просто Сибирскими) колыбельными. Иногда создается впечатление,

что ты попал в сказку Бажова "Каменный цветок"…

"…Глупый мотылек догорал на свечке.Жаркий уголек, дымные колечки.Звездочка упала в лужу у крыльца,Отряд не заметил потери бойца…"

Некоторые из его песен представляют собой какие-то молитвы, заклинание:

"…Ходит дурачок по лесу,Ищет дурачок глупее себя.Идет смерть по улице, несет блины на блюдце.Кому вынется — тому сбудется,Тронет за плечо, поцелует горячо…Полетят копейки из-за пазухи долой…"

Вот так, господа "Настоящие Панки". Не такой уж безграмотный, не такой уж глупый, не такой уж анархичный и т. д. этот самый Егор (Игорь) Летов.

Марат (Друг Народа).

1992 г.

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА

Как известно, Сибирь — край суровый, некурортный и весьма холодный. Кругом тайга. Иногда в тайге встречаются и люди. Происхождение людей в тайге известно — еще в давние времена ссылали в Сибирь неугодных.

Так вот — панк-группа ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА (ГО) как раз оттуда, из Сибири вышла. Из Омска — если кого-то интересует конкретика. Нонсенс, конечно, — неугодные не стали дожидаться, когда их сошлют в Сибирь, а сами туда направились. Неугодной ГО стала очень быстро. Стоило группе в 1984 году оказаться в Санкт-Петербурге (тогда еще Ленинграде) и стать членом знаменитого рок-клуба на Неве, как она тут же и оказалась в числе запрещенных. Почему? Ну, это-то понятно: всякие необычные явление, вроде Высоцкого, Токарева или Звездинского всегда легче запретить, чем прилагать усилия к тому, чтобы разобраться, что сие означает. Вот и запрещали. Рок-музыку особенно тщательно. Особенно такую, как у ГО — глубокую, резкую, отвратительную для чиновничьего слуха. Кроме слухов, передававшихся из одного уха в другое, о «гражданке» практически узнать было неоткуда — пресса о ней просто не писала.

Состав группы менялся постоянно, но в итоге к 1987 году осталось четверо сумасшедших: Егор Летов, Янка Дягилева, Кузя Уо да Селиванов. Пели они "про нашу такую прекрасную жизнь", не слишком стесняясь в выражениях, и выражения эти отнюдь не одобряли то, что наблюдалось в той самой жизни.

Первый концерт ГО вышел в 1984 году под названием Панк Энд Рок-н-ролл, а концу восьмидесятых количество магнитофонных альбомов перевалило за двадцать. Увы, тогда же группа получила и первый ощутимый удар: басист Селиванов кончает жизнь самоубийством. Ему посвящена одна из песен ГО:

"Музыкант Селиванов удавился шарфом.Но никто не знал, что это будет смешно."

Это не издевка — это стон. "Жизнь человека бесценна!" Мы так привыкли к этим словам, что даже не вслушиваемся в звучание: эта жизнь не имеет цены, не стоит ни гроша. А уж если человек умер — то и вообще наплевать, поскольку он в тоталитарном государстве — ноль, ничто.

По существу, можно править панихиду и по самой ГО — практически ее уже не существует. Последний раз удалось увидеть Егора Летова и Яну Дягилеву ровно два года назад на ленинградском концерте памяти Башлачева. По духу песен, по "болевому порогу" их выступление и было наиболее близким к творчеству Башлачева. И пускай в их стихах, как прежде, проскакивали крепкие словечки и выражения, заставлявшие нервно вздрагивать пожилых билетерш, — эти песни открывали ту же саднящую кровоточащую рану, которая в конце концов довела Сашу Башлачева до гибели.