Я не я и свадьба не моя

Вайс Лора

— Я люблю тебя, Сень. Вот мой ответ.

— Любишь? — вот чего-чего, а этого услышать никак не ожидала. Надеялась на «нравишься», может быть «очень нравишься», но люблю…

— Да. Никогда не думал, что такое возможно. Но выходит, возможно.

А я? А мне что ответить? Я же не могу от него оторвать взгляда, не могу не думать о нем. Но я боюсь… И все, на что меня хватает, так это на поцелуй. Надеюсь, он поймет.

Глава 23

— Что-то мне на лыжи захотелось, — нехотя отрываюсь от его губ.

— В таком виде будет сложновато, —

снова запускает руки под подол.

— Значит, — и быстренько стягиваю с себя платье, — придется переодеться.

— Знаешь, а мне вдруг расхотелось на лыжи, — останавливается голодным взглядом на груди.

— Между прочим, кто-то обещал мне и лыжи, и подъемник, и все-все-все самое красивое здесь.

— Да, — опускает голову на выдохе, — обещал. Тогда одевайся, жестокая женщина, разрушившая мои фантазии.

Через час мы, полностью готовые к подвигам, спускаемся вниз. Но для начала отправляемся на завтрак.

Ресторан на первом этаже занимает воистину огромную площадь, притом выглядит очень уютным и, что приятно, совершенно не пафосным. Много света, теплые тона, рождественские ели у колонн, а милые улыбающиеся Деды Морозы на столиках, выполняющие роль подсвечников, вообще само очарование.

— Что будешь? — Мишель не торопится садиться. — Завтраки здесь включены. Но если хочешь что-нибудь особенное, позовем официанта.

— Давай то, что включено, — отдельно платить за фактически одно и то же?! Еще чего! Ну, принесут вместо яичницы какое-нибудь яйцо пашот, а разница в чем? Да ни в чем. Я вообще за экономию бюджета. Если есть возможность лишнего не тратить, не надо тратить. Это Макс любил жить по принципу «душа поет, карман пустеет». И если бы не моя прижимистость… в общем, деньги любят счет.

— Уверена?

— Абсолютно, — пододвигаю Деда Мороза поближе, чтобы как следует рассмотреть.

— Ладно, — и отправляется за кофе. Оказывается, по утрам мы оба любим именно кофе, правда, Мишель предпочитает горький, а я с молоком и ложечкой сахара.

Однако в какой-то момент мне становится очень и очень неуютно, так как через два столика от нас размещается эффектная брюнетка с идеальной персиковой кожей, неброским макияжем и высоким волосок к волоску хвостом. И все бы ничего, но смотрит эта «мисс-Горизонт 2019» на меня в упор. Прямо-таки сверлит взглядом. Что определенно неспроста. К счастью через минуту возвращается Мишель, а по его глазам, обращенным на брюнетку, сразу понимаю, что она и есть та самая Лиза.

— Все нормально? — демонстративно отворачивается он от эталонной красотки.

— Да, нормально, — беру свой кофе и вместо одной ложки сахара, запускаю в него две. Ненормально, на самом деле. Совсем ненормально. И точит отвратное предчувствие, что завтрак будет основательно испорчен.

Спустя минут пять мое предчувствие полностью оправдывает себя. Брюнетка поднимается и уверенным шагом направляется к нам. Ну вот, сейчас будет скандал, возможно, с применением грубой силы. А жизнь меня к такому не готовила.

— Доброе утро! — без спроса плюхается на свободный стул. — Вы, так понимаю, жена Миши? — улыбается широко и неискренне. — Приятно познакомиться, я Лиза. Теперь уже бывшая невеста. Опороченная, обманутая и вероломно брошенная фактически у алтаря.

— Лиза, — вяленько пытается

остановить ее Мишель, но эта фурия даже бровью не ведет.

— Как вас зовут? — продолжает смотреть исключительно на меня.

— Есения, — ладно, будем играть в гляделки. Я тоже так умею.

— Насколько мне удалось понять, вы с Мишей толком не знакомы. Поженились, что называется, всем врагам назло. Для вас это нормально вообще? — расплывется улыбкой. — Вроде бы с виду приличная девушка. И часто так замуж выходите за первого встречного?

Тогда перевожу взгляд на Мишеля. А он сидит чернее тучи, барабанит пальцами по столу и молчит. Молчит! Почему молчит? Боится обидеть бывшую? Или в чем причина? Ну, раз я тут сама за себя, ладно.

— Нет, не часто, — подаюсь вперед, — все-таки не каждый день встречаешь мужчину в свадебном костюме, которого предала невеста с его лучшим другом. Знаете, сразу так хочется пожалеть несчастного, утешить. Вот сейчас планировала на лыжи его поставить, побаловать новыми ощущениями.

На что Мишель аж выпрямляется и смотрит на меня так, будто впервые видит, а его красавица вообще немеет. И пока они находятся в эмоциональном ступоре, поднимаюсь из-за стола.

— Приятного аппетита, господа.

И ухожу. Пусть разбираются между собой сами. Хотят, молчат, хотят, не молчат. Ясно одно, месье Бенар очень поспешил с выводами относительно нас. Видимо слишком переживает из-за предательства Лизочки, отсюда и все эти порывы с признаниями. Штормит бедолагу. А я просто дура, которой лапши на уши навешать, как два пальца…

Но плакать уже не хочется, хочется только одного — собрать вещи и покинуть это место. На нужный этаж поднимаюсь быстро, лифты здесь отличные, скоростные. Но только собираюсь открыть дверь номера, как слышу за спиной очередной «дзынь», затем спешные шаги.

Глава 24

— Сень? — протискивается между мной и дверью Мишель.

— Ничего не говори, — все-таки вставляю ключ-карту в замок.

— Зачем ты так? — и надо же, слышу обиженные нотки в голосе. — Чем я заслужил?

— Прости, что заслужил? — обхожу его и открываю дверь.

— Не делай вид, что не понимаешь, — заходит следом. — Вот эта твоя пламенная речь про утешение и жалость…

— Ок, — резко разворачиваюсь к нему, — тогда у меня встречный вопрос. Почему ты сидел, как воды в рот набравши? Твоя распрекрасная Лиза отчетливо намекнула мне, кто я есть. И что я должна была делать? Проглотить? Увы, Мишель, но она права кое в чем, мы совершенно не знаем друг друга. И вот тебе первая новость обо мне, я не терплю оскорблений. И если мужчина меня не защищает, я защищаю себя сама.

Засим направляюсь к чемодану, чтобы утрамбовать вещи, которые, как символично, так и не разобрала.

— Что ты делаешь? — встает напротив. — Сеня?

— Все просто, мне здесь не место. Лучше иди к ней, и поговорите по-человечески. Выясните, кто кому изменил, а кто нет. А то сейчас как-то непонятно получается. Вроде предала она, а разлучницей себя чувствую я.

— То есть то, что я сказал тебе час назад не в счет?

— Твое молчание там аннулировало твои слова, сказанные здесь. Знаешь, я три года терпела потребительское отношение Макса. Больше я не дам себя использовать. Никоим образом.