Я не заблужусь, у меня есть мамин компас
Шрифт:
Ая Агаповна тихонько встала и вышла из детской комнаты, решив, что Нока уже спит. Нока осталась ни одна. Она взглянула на стену своей комнаты, которую освещал ночник и улыбнулась. Несколько лет назад в её комнате начался ремонт, Мама тогда нарисовала на старых обоях чудных зверюшек. Ноке они так понравились, что ремонт решили отложить.
– Спокойной ночи,– пожелала она зверям.
Звери молчали. Они навострили уши и посмотрели на входную дверь, за которой скрипучим голосом ругалась старуха.
– Какая
– А ученые хоть раз пробовали просто взять и дойти до радуги? – устало улыбнулась Ая Агаповна.
– У них нет времени на чепуху. Они занимаются наукой, а не мечтают о ерунде.
– Как можно верить науке, но не верить в мечту? – Ая даже хотела обнять старуху, но та была словно кактус, или еж. Или кактусоеж одновременно.
Устинья Яковлевна громко хлопнула дверью. Нока и звери на обоях вздрогнули.
– Как можно верить науке, но не верить в мечту? – спросила она шёпотом.
Чудные звери на обоях пожали плечами.
– Весной мы с мамой пойдем и сами всё узнаем, – сказала она. – Я вам всё расскажу.
Просто рисунки
Весна для Нокиной мамы так и не наступила…
Устинья Яковлевна говорила что-то про сердечную недостаточность и ничего не объясняла. А Нока и сама всё поняла. Сердечная недостаточность – это когда в сердце недостаточно места, чтобы вместить всё счастье, всю красоту и любовь. Ведь всё это такое огромное, а сердце маленькое, с кулачок.
Весной Нока видела ни одну радугу, но так и не решилась отправиться к ней на встречу. У нее на душе все ещё была колючая зима. И хоть Нока стала старше всего на пару месяцев, ей казалось, что на несколько лет. Лужи стали лужами, а не порталами в перевёрнутый мир. Непромокайки, в которых можно ходить по воде, стали просто резиновыми сапогами.
– Может уже не время верить в сказки? – спрашивала Нока перед сном чудных зверей на обоях.
Звери молчали, кажется они становились просто рисунками…
Ты веришь в легенду?
Левка уже долгое время искал способ, как ободрить Ноку. Но всё оказалось безрезультатно и он просто решил быть рядом. В тот день он спросил про пластинки, не надеясь на положительный ответ.
– Может пластинки послушаем?
Нока едва кивнула.
Лёвка открыл дверь и вошел в комнату Аи Агаповны. Толстый слой пыли покрывал проигрыватель. Он решил сдуть его и зачихал. Нока хихикнула. Лёвка подумал, что готов чихать целыми днями, чтобы слышать этот смех. Он открыл шкаф с пластинками и увидел небольшую подарочную коробку.
– Смотри, кажется это тебе. От мамы…
Сердце у Ноки заколотилось, а руки перестали слушаться. Она долго не могла справиться с упаковкой и наконец открыв коробку увидела:
Карманный фонарик, спички, карту и плитку любимого шоколада
Нока посмотрела на Левку, глаза у нее заслезились.
– Я отправляюсь к радуге.
– Шутишь? Ты веришь в эту легенду?
– Я верю в свою мечту. И мама верила…
Нока вытерла рукавом слёзы и побежала в свою комнату.
– Я верю в свою мечту! – крикнула она чудным животным и начала прыгать на кровати, представляя что задевает макушкой облака.
Крокольвицы хлопали ушами
Пингвинютки махали лапами.
– Путешествию быть! – отвечали Жирафанды.
В детстве всегда есть тайна
Лёвка не из тех, кого нужно уговаривать на приключения.
Уже вечером он написал список нужных вещей, и оказалось, что у него в гараже есть почти всё, только вот сложить некуда.
– У кого мы можем взять походный рюкзак? И главное кто не сдаст нас взрослым? – спросила Нока утром.
Лёвка немного подумал и улыбнулся.
– Есть только один человек, орнитолог Дядя Сёма.
– Дядя Сёма? Орнитолог, который живет в голубятне? – удивилась Нока.
– Ну, теоретически он живет в доме, просто вместе с ним живут голуби, – хихикнул Лёвка.
Ребята взяли целый пакет крупы, сели на свои велосипеды и отправились на окраину города. Ещё за пару километров до старого домика Дяди Семы послышался голубиный гул. Казалось, что в этом месте живут все голуби Цветогорска. Калитка была открыта, а щеколда сломана. Здесь будто было сломано всё. Покосившееся крыша, кривой забор, разбитое окно. Лёвка нажал на кнопку дверного звонка. Удивительно, но звонок работал. Вместо привычного "дилинь" послышалось голубиное "курлык".
Конец ознакомительного фрагмента.