Я Обещаю
Шрифт:
Я наклоняюсь и целую ее в щеку. Затем мои глаза встречаются с ее. Она ждет, что я скажу ей, куда иду, но она этого не получит. Некоторые вещи лучше оставить неизвестными. И как бы мне ни хотелось покидать ее, я должен кое-что сделать. Я поворачиваюсь и выхожу из ее комнаты. Выходя из дома, я перезваниваю Дику.
— Эй, парень. Как дела?
– Он отвечает на втором гудке.
Я включаю передачу и визжу шинами, объезжая пятиярусный фонтан.
— Мать Остин приехала в город. Со своим новым мужем.
— Хорошо, - медленно произносит он.
Я делаю глубокий вдох. Я не рассказал Дику о том, что знаю об Остин и ее теперь уже отчиме. Только Шейн знает, и, насколько понимаю, он держит язык за зубами.
— Они ждали Остин, когда мы вошли в дом Брюса.
— И?
— И о них нужно позаботиться, - отвечаю я. Все просто.
— Где тебя встретить?
– спрашивает он без колебаний.
И вот так он предлагает свою помощь. Вот почему Дик - мой лучший друг. Он готов на все и в любое время.
Нам не составило труда найти их. Мы поехали в самый дешевый отель, который предлагал Коллинз, - за городом, ближе всего к аэропорту, - и вот они там. Мы с Диком смотрели, как они заходят в свой номер, расположенный в самом конце территории отеля. На парковке было не так много машин, что сыграло нам на руку, но в тот момент мы ничего не могли с этим поделать. Я не собирался рисковать быть пойманным. Мы разработали надежный план, и я поспешил вернуться в клуб, чтобы принять душ и подготовиться к походу с Остин и Лилли в зоопарк. В итоге я ударил стену в душе, разбив костяшки пальцев. Когда появилась Остин, она посмотрела на них сверху вниз. Я знал, о чем она подумала, но не стал ни в чем признаваться, а она не стала спрашивать. В любом случае это была бы ложь .
Вечером того же дня, когда Остин уехала домой, за мной заехал Дик, и мы поехали и засели возле гостиничного номера, ожидая подходящего момента.
У нас были с собой сумки. Я постучал в дверь, как это сделал бы любой другой человек, и Филипп открыл ее. Толкнув дверь ему в лицо, я впихнул его обратно в номер. Дик захлопнул дверь. Он повалил женщину на кровать лицом вниз, прежде чем она успела вскрикнуть. Он заклеил ей рот скотчем, а затем связал ей руки за спиной и лодыжки. То же самое я проделал с мужем. Затем мы накинули им на головы мешки и затолкали их в заднюю часть внедорожника Дика. Мы отвезли их в доки, где наши отцы держали свои яхты. Там есть заброшенный склад, который они использовали для погрузки и разгрузки контейнеров. Они построили новый на другом конце города, но этот еще не снесли. Туда никто не ходит.
Мы вытаскиваем их из кузова внедорожника и заносим в небольшую комнату, которая когда-то была офисом. Синий брезент покрывает бетонный пол. Дик уже был здесь раньше, пока я был в зоопарке с Остин и Лилли.
Мы усаживаем каждого из них на стул и снимаем с женщины капюшон. Она брыкается и корчится в кресле, а Дик достает из сумки веревку и обматывает ею грудь, живот, а затем ноги, чтобы привязать ее к стулу и убедиться, что она не сможет пнуть нас или встать.
Мы поворачиваемся лицом к ее мужу. Он все еще с мешком на голове.
Я срываю его, и он смотрит на меня, по его лицу текут слезы. Он смотрит на свою жену. Она кричит, но рот заклеен скотчем. Слезы текут по ее лицу.
Он вскакивает на ноги. Мы не стали привязывать его к стулу, потому что какой в этом смысл?
Я толкаю ублюдка. Дик притягивает мужчину спиной к себе. Одной рукой обхватывает его за талию, другой зажимает ему нос, собираясь задушить. Он сопротивляется, качая головой.
— Нет.
– Я останавливаю его. — Это было бы слишком просто.
Дик усмехается и наклоняется, чтобы прошептать парню на ухо.
— Не знаю, чем ты его разозлил, но спасибо.
Я начинаю рыться в его карманах. И улыбаюсь, когда нахожу пачку сигарет и зажигалку. Я вынимаю одну, а остальные падают на покрытый брезентом пол.
— Знаешь, курение тебя убьет, - говорю я, положив сигарету между губами.
Беру зажигалку Zippo, открываю ее и прикуриваю конец сигареты, затем делаю долгую затяжку. Черт, я уже почти год не курил. Я и забыл, насколько сильным может быть никотин. Удивительно, но я не скучаю по нему. — Раньше я курил, когда пил.
– Он начинает нести какую-то чушь под кляпом. Кровь стекает по его разбитому носу, куда пришелся удар дверью. — А потом Дик осмелился однажды выкурить целую пачку.
– Я улыбаюсь при этом воспоминании. — Ну, скажем так, после этого я никогда к ним не притрагивался.
Хмурюсь, делая очередную затяжку.
— Это уже не то.
– Кивнув Дику, я приказываю: — Держи его голову поднятой.
Дюк берет его за подбородок свободной рукой, оттягивая голову назад, и смеется, когда Филипп сопротивляется. У парня по-прежнему связаны руки за спиной и лодыжки. Он никуда не денется.
Я подхожу к нему и смотрю на человека, который вот-вот умрет.
— Ты трогал то, что принадлежит мне. Знаешь, что я делаю с мужчинами, которые трахаются с моей игрушкой?
– Его карие глаза расширяются, слезы текут по его лицу и по ленте, закрывающей рот.
— Сейчас узнаешь, - поет Дик с лукавой улыбкой на лице.
— Я трахаю их в два раза сильнее.
– Прижимаю зажженную сигарету к его шее, прямо над бешено бьющимся пульсом, и держу ее там.
Он борется в руках Дика и кричит за скотчем, но хватка не ослабевает. Я вынимаю сигарету и позволяю ей упасть к моим ногам.
— Отпусти его, - рычу я, делая шаг назад от них.
Он падает на колени на брезент, склонив голову, и его плечи сотрясаются от рыданий.