Я Обещаю
Шрифт:
— Илай?
– Кашель. — Мэддокс?
– Внутри машины разбито стекло, банки из-под пива. Некоторые полные. Другие пустые. Кожу жжет от удара подушки безопасности. Лобовое стекло полностью отсутствует, и я чувствую запах крови.
Я слышу, как кто-то кричит от боли, и, обернувшись, вижу рядом с собой Бекки. Она тоже перевернулась, потому что была пристегнута ремнем безопасности.
— Ты в порядке?
– спрашиваю, снова кашляя. От этого я вздрагиваю.
Ее светлые волосы касаются крыши машины, а из носа течет кровь. Ее майка порвана, и на ней тоже кровь.
— Я не знаю... что случилось, - плачет она.
— Мы должны выбраться из машины, - говорю я, когда ко мне возвращается способность ориентироваться. — Илай? Лэнден?
– кричу. Горло жжет, и я пытаюсь сглотнуть, но это больно.
Она всхлипывает.
Я кладу правую руку на крышу и с шипением вдыхаю, когда боль пронзает мой бок и верхнюю часть груди. Тогда кладу левую руку на потолок, расстегивая ремень безопасности. Я пытаюсь удержаться на ногах, но падаю плашмя на лицо. Прямо в разбитое стекло.
— БЛЯ-Я-ЯДЬ!
– прорычал я сквозь стиснутые зубы. Мне удается вытащить свое тело из разбитого окна со стороны пассажира и, спотыкаясь, перебраться на водительскую сторону. Я опускаюсь на колени и вижу, что ее окно тоже отсутствует, но по краям еще остались осколки разбитого стекла.
— Прикрой лицо, - приказываю я и отбрасываю с дороги крупные осколки. — Мне придется отстегнуть твой ремень безопасности, - говорю я ей. — Упрись руками в потолок.
Я вытаскиваю ее через окно, и мы оба спотыкаемся. Она падает на колени, держась за живот.
— Илай? Мэддокс? Лэнден?
– зову я, положив руки на колени. Ничего. — Я должен позвонить в 911.
– Хлопаю руками по карманам, но телефона нет. Я писал на нем смс, когда мы разбились. Кто знает, где он, черт возьми, находится. — Черт!
Она продолжает рыдать, и я падаю перед ней на колени.
— Ты в порядке? Что болит?
Она поднимает на меня глаза, и слезы бегут по ее лицу, размазывая некогда безупречный макияж.
— Я... Я...
— Что такое?
– спрашиваю, нуждаясь в том, чтобы она сказала мне, чтобы я мог найти своих друзей.
Она обхватывает руками свой живот.
— Этого недостаточно, Коул!
– кричит Дик, прерывая мой рассказ. — Почему ты сказал ей бежать?
Я смотрю на своего лучшего друга, и в груди у меня все сжимается.
— Бекки была беременна.
Остин задыхается. Дик просто смотрит на меня, словно не видя.
— Я…
Он бьет меня по лицу, отбрасывая назад. Спотыкаюсь о собственные ноги и падаю на задницу. Я должен был это предвидеть. Он надвигается на меня, его тело наваливается на мое, и его кулак врезается мне в челюсть. Мое лицо начинает пульсировать, и я чувствую вкус крови. Обычно мне это нравится, но не так. Не сейчас. Мне неприятно видеть, как ему больно. И самое ужасное, что это я сделал это с ним.
— Остановись!
– кричит Остин. — Дик!
— Я пытался защитить ее, - прорычал я между его ударами.
Он снова бьет меня, и на этот раз бью его кулаком в бок. Он хрипит, и я снова бью. Он отступает, и я отталкиваю его от себя.
Мы оба тяжело дышим, сидя на полу. Медленно встаю, а он вскакивает на ноги, как будто я собираюсь напасть на него.
Он поднимает кулаки, и я делаю то же самое.
— Я не хочу с тобой драться.
– Он фыркает, как будто не может мне поверить. Облизываю разбитую губу и пытаюсь перевести дыхание.
— Я сказал ей бежать. Ты знаешь, что бы это с ней сделало? С ребенком? Она бы стала ответственной за то, в чем, как мы теперь знаем, она никогда не была виновата.
– Я не мог так поступить с ней. Не мог подвергнуть такому испытанию.
— И ты сделал это ради Дика, - говорит Остин. Мы оба смотрим на нее, а она плачет. Слезы текут по лицу, и она облизывает свои влажные губы. — Ты не хотел, чтобы Дик знал, что Бекки замешана в этом. Не говоря уже о том, что она беременна ребенком его лучшего друга.
Моя грудь напряглась, а желудок опустился.
— Это правда?
– требует он.
Я опускаю кулаки.
— Мне очень жаль, Дик.
– Мой голос дрожит, и он сглатывает. — Я хотел тебе сказать. Но...
— Но ты спас ее.
– Остин прерывает меня.
— Прекрати, - говорю я, видя ее взгляд. Это тот же самый взгляд, который она бросила на чердаке, когда поняла, что меня не было за рулем. Как будто я чертов святой. А это совсем не так.
— Ты защитил ее, Коул. Так мало кто может поступить.
Моя челюсть сжалась.
— Я использовал ее.
Дик откидывает голову назад, смотрит на сводчатый потолок и стропила, вздыхает, словно считает до десяти, пытаясь не убить меня.
— Как?
– спрашивает Остин. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду под словом «использовать».
— Коул оказал ей услугу, так что она в долгу перед ним, - рычит Дик, зная, как это работает.
Как я работаю.
— Что ты заставил ее сделать?
– спрашивает она в замешательстве.
Я смотрю в глаза женщине, которую полюбил, и надеюсь, что это не разобьет ей сердце. Сегодня могу потерять их обоих, но я всегда был бойцом. Я сделаю все, что нужно, чтобы вернуть их.