Я – Одри Хепберн
Шрифт:
Когда-то вручение «Оскаров» было церемонией. Теперь это только ритуал.
После окончания съёмок «Дождись темноты» и очередного выкидыша Одри Хепбёрн решила расстаться с Мелом Феррером.
Она не собиралась разводиться официально, ведь она всегда считала, что замуж надо выходить один раз и на всю жизнь, и два развода её матери стали для неё примером того, как не должно быть в её жизни. К тому же Мел был ей по-прежнему очень дорог и как отец её сына, и как хороший друг, много сделавший для неё и для её
Но главное — она боялась в случае официального развода потерять сына. Если бы Мел стал судиться за опекунство, суд скорее всего стал бы на его сторону. А это для Одри стало бы настоящим крахом мира. Поэтому они с Мелом договорились просто пожить отдельно какое-то время, чтобы отдохнуть и подумать о будущем.
Это известие, сразу же подхваченное журналистами, совпало с выходом фильма «Двое на дороге», поэтому пошли слухи, будто бы разъезд знаменитых супругов — лишь рекламный трюк. Но те, кто знал Одри, поняли, что всё серьёзно, она такими вещами никогда не шутила даже ради самой большой рекламы.
Мел занялся работой над новой постановкой «Майерлинга». Одри он приглашать уже не стал, и она с удовольствием уехала в Швейцарию. Но покой и размышления не привели их к примирению. В начале 1968 года Одри всё-таки подала на развод.
Когда распался наш брак, это было ужасно. Более того, это было горьким разочарованием для меня. Я полагала, что брак между двумя добрыми, любящими друг друга людьми должен существовать до тех пор, пока один из них не умрёт. Я не могу выразить, насколько я была разочарована.
После фильма «Дождись темноты» Одри Хепбёрн заявила, что решила сделать перерыв в работе и временно покидает кино.
«Пройдёт много времени, прежде чем я снова появлюсь на экране, — сказала она. — Я обещала сыну не меньше двух тысяч часов моего времени».
Вряд ли тогда кто-то мог предполагать, что этот перерыв затянется на восемь лет. Сама Одри и впоследствии объясняла свой «отпуск» тем, что она хотела побольше бывать с сыном. «Я бросила работу, когда мой сын Шон пошёл в школу. Я всегда так хотела иметь детей, что ужасно страдала, когда мне приходилось расставаться с ним ради съёмок. Я не могла больше выносить разлуку с ним, поэтому перестала сниматься».
Но большинство биографов считают, что Одри немного лукавит, объясняя свой уход из кино только желанием быть с сыном. Она не могла не заметить, что в кино настала новая эпоха, где её героиням уже не было места. А меняться в соответствии с требованиями времени и сниматься в фильмах, где много секса и насилия, она не хотела. «Двое на дороге» и «Дождись темноты» — это был предел того, что она могла себе позволить, не поступаясь принципами. Тем более что за последние фильмы она заработала достаточно, чтобы ни в чём не нуждаться.
Так и получилось, что с 1968 года Одри Хепбёрн стала домохозяйкой…
Я скажу вам просто: у меня нет абсолютно никакого желания работать. И нет нужды обращаться к психиатру за разъяснением причин этого нежелания.
Летом 1968
Большинству её друзей было сразу ясно, что Одри недолго пробудет одна. Она слишком привыкла, что рядом с ней есть человек, к которому можно обратиться за советом и поддержкой. Мел не был идеальным мужем, но она всегда знала, что может на него опереться.
К тому же развод с Мелом совпал с её уходом из кино, поэтому получилось, что она разом порвала не только личные, но и деловые связи. Одри вдруг поняла, что оказалась в пустоте — ей практически не с кем было поговорить и нечем было заняться. Оказалось, что быть только матерью для неё недостаточно, она привыкла много работать и общаться с большим количеством людей.
Тогда её приятельница графиня Лователли, к которой она периодически ездила в гости, здраво решила, что Одри нужен новый мужчина. И начала активно знакомить её с подходящими женихами. Весной и летом 1968 года журналисты периодически фотографировали Одри то со знаменитым матадором Антонио Ордоньесом, то с принцем Альфонсо де Бурбоном, то с князем Марино Торлониа. Всё это были яркие интересные люди, но по разным причинам ни с одним из них отношения у неё не сложились.
Пока наконец в круизе на яхте французского промышленника Поля Вейера она не встретила итальянского графа Андреа Дотти, горячего поклонника её таланта.
Боишься не старости и даже не смерти, а одиночества и отсутствия любви… Мне кажется, меня никогда бы не стали беспокоить мысли о старости, если бы я знала, что меня всегда будут любить и у меня будет возможность отвечать любовью на любовь.
В январе 1969 года Одри Хепбёрн вышла замуж за Андреа Дотти.
«Я влюбилась и счастлива, — говорила она. — Никогда не думала, что со мной может произойти такое. Я почти перестала надеяться».
Он был почти на десять лет моложе неё, обаятельный, улыбчивый, внимательный. Ещё во время круиза он сумел вывести её из депрессии, чему немало способствовали его профессиональные навыки — Дотти был заместителем директора психиатрической клиники Римского университета. Хотя сам он говорил: «Я никогда не был для неё психиатром. Наши отношения были совершенно другими. Мы вместе развлекались на яхте с нашими друзьями, и постепенно, день за днём, наши отношения становились более серьёзными и глубокими».
А уже осенью Живанши, которого она навестила в Париже, рассказывал: «Она заметно воспрянула духом. Нет, конечно, она ничуть не поправилась, это было не в её стиле. Но она была счастлива, и по её телу это было заметно».
Дотти нельзя было заподозрить ни в меркантильности, ни в желании прославиться за её счёт. Он был преуспевающим врачом, графом с большими связями. Он хотел иметь детей, и главное — он подружился с Шоном. Ну как можно было ответить отказом на его предложение руки и сердца? «Он такой жизнерадостный и энергичный человек, — говорила Одри. — И совершенно очевидно, что, когда я поближе с ним познакомилась, я поняла, какой он думающий и глубоко чувствующий человек».