Я остаюсь
Шрифт:
Полицейская машина. «Ford Crown Victoria» на бортах логотип LAPD, передние дверцы открыты, рядом три зомбака и маленькая лохматая болонка с черной бабочкой на ошейнике жрут полицейского, собачка почти полностью скрылась в разорванном животе среди сизых колец кишок.
На водительском месте сидит еще один живой труп, дергается, тянет руки, не может встать, мешает ремень безопасности. Правая сторона лица и правая рука местами объедены до кости. Стекла задних дверей полностью забрызганы бурой жижей. Рядом с трупом возле машины, лежит полицейский дробовик… с полным патронташем
Вблизи больше нет зомби, только в метрах пятидесяти, бродят среди перевернутых столиков кафешки… и около вагончиков трамвая…
— Что же ты делаешь дебил… — заорал я сам себе, но нога сама по себе нажала на газ, «Додж» взревел, мгновенно пролетел расстояние до полицейской машины и массивным бампером снес обедавших зомбаков… я выскочил, пальнул в собачку, почти размазав ее по асфальту, и схватив дробовик, кинул его к себе в машину. Отброшенные мертвецы, дергались на асфальте, пытаясь встать… не получается, наверное позвоночники перешиб… третий тянет ко мне скрюченные, заляпанные бурой жижей руки, колесо «Доджа» как раз стоит на нем…
— И не страшно… и не страшно… — я покрутился, высматривая ходячие трупы. От кафешки и от трамвайчика идут… медленно, еще метров сорок… сзади…
— Ебт… — услышав шаркающие звуки, резко обернулся и с испугу выпалил в грудь тщедушной старушке в розовой, сидящей на голове набекрень, шляпке. Старуху отнесло на пару метров, она шлепнулась на асфальт, раскинув руки и ноги, юбка задралась обнажив кривые ноги в трупных пятнах и прожилках надутых вен, старомодное кружевное белье, картечь проделала в груди здоровенную дырищу, но бабуле это совсем похоже не повредило. Старая подергиваясь, силилась встать.
— Да, что за… — следующим выстрелом, я снес ей башку, шляпку отнесло в сторону, ее подхватил ветер, последним патроном я упокоил полицейского за рулем и решительно сунулся в салон. Выдернул из держателя короткую автоматическую винтовку с массивным магазином, из кобуры выдернул пистолет… обернулся… двадцать метров, быстро идут сволочи, посдергивал почи с магазинами и рванул под панелью ручку багажника. Каждый знает, что в полицейской машине все самое вкусное в багажнике. Пако как-то раз рассказывал, что у них было развлечение, несколько подростков выманивают полицейских из машины, и уводят за собой, остальные в темпе ломают замки и выносят из салона все ценное и на месяц на дно. Полиция за такие фокусы устраивает в районе Освенцим и Бухенвальд одновременно.
— Млядь… — завопил я от избытка чувств и принялся закидывать в салон «Доджа» пачки с картечью. Почти полный багажник патронов.
Двадцать метров… успею…
Картечь, люгеровская девятка, 223тий, то есть 5,56х45, а где сам карабин… хрен его знает, два плейткерриера… опять картечь, винтовочные патроны в пачках, а они им нахрена…
Десять метров… успею… ай, мать твою… сзади шаркание совсем близко… одним движение взлетел на багажник… чуть не перецепился, через громкоговоритель и панель с проблесковыми маячками… сзади подобрался черный толстяк с лоснящейся, заляпанной кровью мордой и в разорванной майке с эмблемой Лос-Анджелес Лейкерс.
Пшол
— … Алекс, Алекс… А Л Е К С… — вибрирующий на грани паники, голос Эсмеральды.
— Да милая… — я рывком двинул машину с места и сразу на капот прыгнула какая-то тварь очень похожая на дога, только ненормально большая и с искаженной почти до неузнаваемости мордой, пасть здоровенная и клыки во все стороны, да и ненормально мускулистая… сволочь… что за урод…
Зверюга проскользив когтями по капоту, улетела в сторону, по инерции унесло… а я уронив рацию себе под ноги, с испугу так даванул на газ, что машина взревела и заглохла…
— Ай мля… — одной рукой я нашарил рацию, а второй пытался завести машину…
— Ты как…
— Хорошо… — проорал я в микрофон и судорожно повернул ключ в замке зажигания.
— Не кричи на меня… чем ты занимаешься?
— Мля… — не заводится, в боковое стекло ударили руки, оставляя потеки слизи…
— Это на русском языке? Научишь меня? А я знаю…
— Мать твою… научу… уррра… — завелась, завелась родная. Я рванул с места и понесся по бульвару. — Научу милая, научу родная…
— Чем ты там занимаешься? — подозрительно спросила Эсси.
— Зомби убиваю… — я чудом разминулся с автобусом, объезжая группу мертвецов и все-таки снес подростка в широченных джинсах и выеденным животом. Лобовое стекло, заляпало черной жижей. Выехал на свободное пространство и чуть сбавил скорость. Включил дворники.
— Сколько уже убил? Много? Убивай больше!
— Пятьдесят… ты же знаешь какой я сильный, — я машинально пощупал сиденье под собой. Не обделался слава богу.
— Mi Heroe! Ты не забыл, что мне надо привезти?
— Эсмеральда!!!
— Что?
— Не забыл милая.
— Люблю тебя. Я немного посплю, объелась. Я дозвонилась до подружки, они прячутся дома, и с ними моя троюродная тетя Паула. Парни собрались с оружием и будут вывозить всех из города. Я молодец?
— Большой молодец. Поспи, mi Amor, проснёшься, вызовешь меня, — слава богу!!! еще чуть-чуть и я буду посылать свою невесту нахрен или стану заикаться, хотя я понимаю Эсси полностью, девчонке отчаянно страшно, обижать ее очень не хочется, приеду, попробую объяснить, что она меня здорово отвлекает. А то, что в LA, остались живые люди это очень хорошо. Возможно?… нет… Пако уже бродит с остальными неупокоенными.
Я выехал на эстакаду и не увидев вокруг мертвецов затормозил, надо успокоится и попить минералки, да и посмотреть что я натрофеил, перелез на заднее сидение и взял в руки винтовку. Тяжелая, вся в планках Пикатинни, под цевьем тактическая рукоятка, совмещенная с фонарем. Приклад регулируется, как на карабине М4. Сверху оптика… или коллиматор? ELCAN «Specter»? Ни фуя мне это не говорит. Включил примерялся, вроде удобно, пощелкал рычажком, краткость переменная. Удобно однозначно, попробуем и очень скоро. Прижал защелку и вынул магазин… обалдеть, она под патрон 7,62х51, в магазине похоже двадцать патронов.