Я — Оззи
Шрифт:
По крайней мере, решил, когда я выросту и у меня будут дети, скажу им: «Не бойтесь рассказывать маме и папе о своих проблемах. Вы знаете, что такое хорошо и что такое плохо! И если кто-то захочет сделать с вашим телом что-то, что не нравится вам, просто идите с этим к родителям». И поверьте, если бы я узнал, что какой-то подонок причинил им боль, то пустил бы кровушки этому сукиному сыну.
В конце концов, нашелся способ как покончить с этими преследованиями. Я заприметил самого большого парня на площадке и кривлялся до тех пор, пока тот не рассмеялся. Так он стал моим другом. На вид мой великан был чем-то средним между кирпичным «очком» и долбаной горой Сноудон. Если бы кому-то взбрело в голову поприкалываться над ним, то этому смельчаку пришлось бы месяца полтора питаться
Одним из тех, кто меня ни разу не тронул в школе, был Тони Айомми. Учился на класс старше и все его знали, он умел играть на гитаре. Хотя он не задирался, я и так чувствовал перед ним респект. Тони был высоким, красивым, все девчонки сохли по нему. А дрался он так, что никто не мог его завалить в партер. Раз он был старше меня, значит, мог дать под зад пару раз, или чего покруче, не более того. Если вспомнить Тони в школьные годы, то приходит на ум день, когда нам разрешили принести в школу рождественские подарки. Тони заявился с ярко-красной электрогитарой. Помню, тогда подумал, что ничего круче в своей жизни не видел. Я всегда хотел играть на каком-нибудь инструменте, но у стариков не было на это денег, да и у меня не хватало усидчивости. Больше пяти секунд ни на чем сосредоточиться не мог. А вот Тони, тот умел играть. Был талантлив от рождения. Ему можно было дать какие-нибудь монгольские волынки, и через пару часов он научился бы на них лабать блюзовые риффы. В школьные годы мне было интересно, как сложится его судьба.
Должно было пройти еще несколько лет, прежде чем наши пути вновь пересеклись.
Когда я подрос, начал чаще пропадать в туалете с бычком в зубах и реже появляться в классе. А коптил уже так, что постоянно опаздывал на утренние построения, которые проводил мистер Джонс, тренер школьной команды по регби. Как же он меня ненавидел! Заставлял меня оставаться после уроков и издевался надо мной на глазах других детей. Но самое большое удовлетворение ему приносило наказание ботинком. Мистер Джонс посылал меня к противоположной стене класса, к полке со спортивной обувью, откуда я должен был принести ботинок самого большого размера. Потом мучитель направлялся туда сам с проверкой, и если находил теннисные туфли б ольшего размера, то я получал по заднице по двойному тарифу. Никто не издевался надо мной, так как он.
Кроме того, по утрам мистер Джонс устраивал проверку внешнего вида, в частности, осматривал наши шеи с помощью белого полотенца. Если полотенце становилось грязным, провинившегося нещадно полоскали как животное под классным умывальником.
Никто не издевался над нами так, как этот мистер Джонс.
Довольно быстро я смекнул, что у стариков бабок меньше, чем у родителей моих товарищей. Наверное, понятно, что каждый год мы не отлеживались на Майорке, потому что надо было прокормить и одеть шестерых Осборнов. Я впервые увидел море, когда мне было четырнадцать, да и то, благодаря тетушке Аде из Сандерленда. А уж океан с водой, в которой не плавают какашки из Ньюкасла и в которой за три секунды не замерзнешь нахер, и вовсе когда мне было за двадцать.
Признаков нищеты было гораздо больше. Например, куски газеты, которыми мы подтирались вместо туалетной бумаги. И калоши, в которых я был вынужден ходить летом, не было обычных туфель. И то, что мама никогда не покупала мне нижнего белья. Ну и тот подозрительный тип, который постоянно требовал денег. Мы его назвали стукачом. Это был обыкновенный лоточник, который впаривал маме в рассрочку разную хрень из каталога, потом каждую неделю требовал денег. Деньги у мамы никогда не водились, поэтому она постоянно просила меня ответить, что ее нет дома. В конце концов, мне это надоело:
— Мама говорит, что ее нет дома!
Пару лет спустя я решил покончить с этим раз и навсегда. Открыл стукачу дверь и оплатил все мамины долги. Вдобавок, сказал ему, чтобы тот отвалил и никогда больше у нас не появлялся. Но это не помогло. Через две недели прихожу, а мама распаковывает новенький костюм-тройку. Угадайте с одного раза, откуда он взялся?
Когда я был маленьким, денег не хватало ни на что. Однажды мама подарила мне на день рождения 10 шиллингов на покупку фонарика (знаете такой, который светит разными цветами), а по дороге домой я потерял сдачу. Это был один из самых печальных дней моего детства. Наверное, часов пять прочесывал все канавы и ливневки Астона в поисках этих медяков. А самое смешное то, что сейчас и не припомню, что мне сказала мама, когда я вернулся домой. Помню только, что пересрал с испугу.
Нельзя сказать, что на Лодж Роуд 14 жилось ужасно, но идиллией, бля, и не пахло.
Во-первых, мама немного не дотягивала до кулинарных талантов Делии Смит [7] .
По воскресеньям она целый день пропадала на кухне, а мы тряслись от нетерпения, в ожидании конечного результата. Жаловаться было нельзя. Однажды ем капусту, а у нее вкус мыла. Джин, заметив мою реакцию, исподтишка бьет меня в бок и шепчет:
— Сиди тихо!
Меня так тошнит и я не собираюсь сыграть в ящик, отравившись капустой. И уже хочу что-то сказать, как в это время возвращается из паба отец, вешает плащ, садится за стол, берет тарелку, насаживает капусту на вилку, а там болтается кусочек скрученной проволочки! Мамочка, благослови ее Боже, приготовила нам щетку «Brillo» для мытья посуды.
7
Delia Smith — английская ведущая популярных кулинарных программ и автор кухонных книг-бестселлеров.
Все бегут на толчок, чтобы проблеваться.
В другой раз, мама сделала мне в школу бутерброд с яйцом вкрутую. Заглядываю вовнутрь, а там пепел от сигареты и измельченная скорлупа. Спасибо, мама!
Короче говоря, школьная столовка спасла мне жизнь. Это было единственное, что мне нравилось за все время долбаной учёбы. Обеды в школе были как в сказке: первое и пудинг на десерт. Фантастика! Сегодня только взял что-то съестное, а уже слышно: «О! Здесь 200 калорий!» Или: «Здесь содержится 8 граммов насыщенных жиров». Но тогда, о такой фигне как калории, никто понятия не имел. На тарелке лежала жратва, которой, как по мне, всегда было мало.
Каждое утро я пытался придумать отмазку, как бы откосить от школы. Поэтому никто мне не верил, даже если говорил правду.
Например, когда я услышал привидение.
Сижу себе в кухне, собираюсь в школу. Зима, лютый мороз, в кране нет горячей воды, я подогреваю чайник, чтобы залить кипятком раковину и вымыть посуду. И тут слышу голос:
— Осборн, Осборн, Осборн!
Перед тем, как лечь спать после ночной смены, отец отправлял нас в школу. Ну, я поворачиваюсь к старику:
— Папа! Папа! Кто-то зовет нас! Привидение! Наверное, в нашем доме завелось привидение!
— Ну, ты придумал, сынок! — отрывается он от газеты. — Привидение или нет, в школу все равно пойдешь! Давай, мой посуду!
А в это время снова голос:
— Осборн, Осборн, Осборн!
— Но, папа! — кричу я. — Ведь слышно, правда? Послушай!
В конце концов, он тоже слышит.
Голос доносится вроде бы с улицы. Выбегаем во двор, я босиком, а там — никого. Голос слышен вновь, на этот раз очень близко:
— Осборн, Осборн, Осборн!
Доносится из-за забора. Ну, мы туда, а там, на земле лежит соседка. Беспомощная одинокая старушка поскользнулась на льду и наверняка замерзла бы насмерть, не подоспей мы вовремя. Перелезли через забор, внесли ее в гостиную, где до этого никогда не были, а ведь живем по соседству с незапамятных времен. Вот это и было самым печальным. Мужа старушки во время войны убили фашисты во Франции. Дети погибли в бомбоубежище. Она делала вид, что они живы: повсюду были их фотографии, одежда, игрушки и т. п. Как будто время в этом доме остановилось. Пожалуй, ничто в жизни не повергало меня в такую депрессию. Помню слезы мамы, когда в этот день она вернулась от соседки.