Я планировал взорвать мавзолей
Шрифт:
Вот так-так! Но почему? – задавал я себе вопрос. Как это может произойти? Это же абсурд! Никто здесь меня не видел и никто не знает моих планов! Вот так я мысленно отвечал внутренним голосам, но от этого предчувствие беды не исчезало. В сердцах помочился на огонь, на деформированный от взрыва порохового заряда аэрозольный баллончик. И чтобы посмеяться над этим непонятным для разума предчувствием, указал рукой на выемку и сказал, будто в присутствии следователя: "Вот сюда, гражданин следователь, я заложил заряд, а там спрятался и замкнул контакты".
Не
Домой шел сердитый, напрямик. Никак не мог успокоиться. Столько труда пропало! Когда же будет еще один шанс? Наверное, весной, в преддверии "Международной солидарности трудящихся", или через год…
По дороге попался автомобиль, в котором водитель нежно ласкал чужую жену. (Кто же свою повезет в поле?)
Это меня разозлило еще больше: ради кого распинаюсь? Эх, буду жить как все: воровать, пить, гулять, любить чужих женщин, жить в свое удовольствие…
И никому из наших людей воля не нужна – втолковывал сам себе. В газетах, на радио и телевидении сплошная ложь, в магазинах очереди за всем, а рабы, на устроенных властью "демонстрациях трудящихся" носятся с портретами палачей и выкрикивают им здравицы! Уничтожу все, уничтожу все нафиг, и буду жить как все рабы… А еще – замотаю взрывчатку в полиэтиленовую пленку и закопаю подальше от дома, еще и на том месте вишню посажу, чтобы вскопанная земля не привлекла внимание в случае тщательного обыска. Вот и все – никакой обыск не страшен. Конечно, если умышленно не подбросят оружие или пакетик с наркотиком…
"Завтра обыск и в воскотопку обязательно заглянут!".
Чтобы узнать, почему взрыв не произошел, дома разобрал все три взрывных устройства. Оказалось: бертолетова соль недостаточно просохла. Распалив печку, сгоряча начал бросать в огонь пустые капсулы аэрозольных баллончиков. Однако постепенно, в сознании появились аргументы против сворачивания всей операции. Началась война мнений и верх со временем, начали брать аргументы "за проведение акта самопожертвования".
Если я наплюю на долю собственного народа, то наша власть и дальше будет беспрепятственно продолжать творить всяческие беззакония против народа и всего мира. А если каждый человек сам себе скажет, "я человек маленький" или "кто я такой против власти?", "а зачем оно мне?", то те негодяи что при власти, именно к этому и стремятся. Последний аргумент победил, и я собрал весь тринитрофенол, который содержался в капсулах, и занес его на чердак. Положил взрывчатку в воскотопку, (мы держали три улья и воск выплавляли и продавали) уже повернулся, чтобы спускаться по лестнице, как снова на меня накатила та самая, непостижимая, удивительная волна страшного предчувствия. Будто какой-то голос говорить в моем сознании: "Уничтожь, сожги все, не жалей! Жадность фраера погубит. Завтра обыск, и в воскотопку обязательно заглянут, потому что похожа на холодильник самогонного аппарата!".
Не мог прийти в себя: что это со мной? Что это за диковинка? И откуда возьмется обыск? И ни за что этого быть не может! Только немного успокаивался, другие мысли приходят: "А может, все-таки, действительно, уничтожить эти вещественные доказательства или закопать за домом?".
Все это так, но времени уже не было – пора было ехать за женой – она в это время сдавала смену в магазине. Завтра уничтожу или закопаю все – твердо решил я, и стал переодеваться. Тут жена сама появилась – на работе переругались, поэтому учет товара пришлось перенести на завтра.
"Опять большая беда ждет тебя".
Я отложил свой героический замысел, но… грусть, печаль, тревога в душе почему-то не исчезали. Более того – усиливались. Почему так? – спрашивал себя. Понимал: это душа предчувствует беду, а словами сказать не может. Но какая может быть беда, когда я отложил свой замысел на будущее?
Чтобы развеяться, пошел проведать своего друга Михаила. Тот встретил меня неожиданной новостью, – напомнил, как когда-то накануне поражения мной селезенки ему приснился пророческий сон, и спросил, помню ли я те его предсказания.
– А прошлой ночью опять снилось, что ты пришел ко мне с моим покойным отцом – выпалил Михаил. Снова большая беда ждет тебя. Если чувствуешь, где упадешь – подстилай солому!
Я слушал и только глазами хлопал, не понимал, что оно делается и как к этому чуду относиться. В голове множество мыслей, но ни одной толковой.
Глава V
Арест.
На следующий день прихожу с работы с сомнениями: все уничтожить, или надежно спрятать до благоприятного момента в будущем?
Открываю дверь, а в комнате… мой друг Петр уже ждет меня. (Его мама пустила, и чтобы не скучал, дала посмотреть альбом семейных фотографий.) Поздоровались. Он ко мне с просьбой:
– Братик достал спирта, поэтому давай поедем к нему и заберем.
Почему же это я должен соглашаться? Дружба дружбой, но я ему не бесплатный таксист. И в этот момент вспомнил, что жена работает в той же стороне, где и село Понебель.
– Ладно – говорю – выручу тебя. Это много времени не займет, а по пути назад заберем жену из магазина.
Время еще было. Открыл печку, бросил в жар остатки взрывных устройств, и поделился с единомышленником горем:
– Вчера на Форте провел испытания, но, к сожалению, неудачно.
Заметил как мой сообщник изумленно, злорадно улыбнулся, но разум тогда почему на это никак не среагировал – уже привык к его странностям. Мы играли в шахматы, а тем временем мама готовила ужин. А вот и ужин дымится на столе. Я угостил его рюмкой водки, а сам не притронулся – не пью перед тем как садиться за руль. Поужинали и поехали.