Я планировал взорвать мавзолей
Шрифт:
Если раньше веру в торжество идей марксизма-ленинизма исподволь подрывала печальная социалистическая действительность, то оккупация соседнего социалистического государства значительно ускорила этот процесс.
Городская десятилетка.
Наступил сентябрь 1968 года. К моему удивлению, порядки в городской школе были совсем другими. Не выучил урок – получишь двойку, однако тебя никто не бьет, не унижает. Никто не вербовал стать осведомителем, доносчиком. К ученикам обращались на "Вы" и обращались, как с взрослыми людьми. Правда, сначала возникли
На то время я уже вполне сформировался как личность. Начитавшись классиков, был глубоко убежден, что подглядывать, подслушивать, читать чужие письма, распространять ложные слухи, обижать слабых и обвинять невинных – это аморально и недостойно звания настоящего человека. А затем, выйдя на середину класса, я не услышал о себе ни одного плохого слова. Действительно, доброе имя лучше большого богатства. С того дня отношения между одноклассниками улучшились. Оценивая ситуацию в целом, можно сказать, что наш класс был дружным.
Крах неверия в существование Бога и дьявола.
В школьных заботах прошел год. Весной мы с мамой работали на приусадебном участке. Неожиданно выкопал какой-то маленький фанерный ящик. Что это может быть?
Мама категорически заявила: "Не смей брать в руки! Это ведьмы нам что-то поделали!" Однако я только посмеялся от этого: "Вон люди в космос летают и ни разу не видели там ни Бога, ни дьявола, а ты еще веришь в эти бабские предрассудки!" Взял ящик в руки, разломал и выбросил на дорогу. Вскоре заприметил странную закономерность: не было дня без серьезных неприятностей. По непонятным причинам раз за разом попадал в непредвиденные ситуации – будто какая-то сила тянула меня туда, где должна произойти беда. В конце концов, на ровном месте упал с велосипеда – штанина попала в цепную передачу и одновременно с этим передний брызговик, согнувшись, намертво заклинил переднее колесо.
Я полетел через руль и когда приземлился, то еще и велосипед сильно ударил по спине. Сразу почувствовал себя плохо. Вызвали автомобиль скорой помощи. Врачи скорой завезли в больницу и там, тщательно обследовав, положили на операционный стол.
Проснулся утром в палате, а через некоторое время врач на обходе объяснил, что у меня был травматический разрыв селезенки, и ее пришлось удалить. "Не переживайте, без селезенки можно жить!" – успокоил меня врач. Я рассказал, как покалечился, но врачи не верили, что можно отбить селезенку, упав с велосипеда.
И вот отворилась дверь, и в палату зашла старшая сестра моего отца. Подошла, поцеловала, стала сочувствовать и назойливо угощать. Я отказался – не до еды было.
Гостинцы выложила в тумбочку. Я знал, что она в глаза ласковая, а за глаза нас с мамой ненавидит. А все началось из-за дома. Родственники хотели, чтобы отец женился на другой и шел в примаки – тогда все жилье досталось бы им. Папа же женился на маме и привел ее в родной дом. Так что дом пришлось разделить пополам: в одной половине поселился папа с мамой, во второй – семья младшей сестры отца. Старшая папина сестра была вынуждена строить собственную хату. Только моя тетя вышла, в тумбочке громко лопнул принесенная ею бутылка лимонада. Подумалось: это неспроста.
… сделайте так, чтобы я узнала, кто это сделал.
После выписки из больницы мама рассказала, что ходила к гадалке, и та, раскинув карты, сказала: "Было твоему сыну наколдовано на смерть, и те люди очень недовольны, что ваш сын выжил. Карты говорят, что ему выпадает еще одна больница, но не такая страшная как сейчас. Если хотите, сделаю так, что все зло, которого враги вам желают, вернется к ним самим".
– Нет, – ответила я – пусть их Господь судит, а Вы сделайте так, чтобы я узнала, кто это сделал.
– Ладно. Идите домой, и кто первый придет, то это он и есть. Только ничего не давайте из дома взять…
Когда пришла домой, твоя тетя Мария уже ждала меня у дверей:
– Ой, я слышала, у вас такое горе, такое горе… Вот я Николаю свежего молочка принесла.
Поставила банку на стол, а я ей говорю:
– У меня нет чистой банки взамен.
– А мне любая подойдет! – и, схватив грязную банку с подоконника, выбежала из дома.
Вещий сон и пророчество сбываются.
Мой друг Михаил рассказал мне сон, который приснился ему перед тем, как я попал в больницу: "На нашу деревню нападают враги, а ты всех убеждаешь, что победа будет за нами, и оружие раздаешь. Тут поднялась стрельба, а ты выскакиваешь из окопа и кричишь: "За мной! Вперед!". Раздается пулеметная очередь, и ты падаешь… А через три дня ты упал с велосипеда и попал в больницу".
Сбылось предсказание гадалки: вскоре я попал в инфекционную больницу с диагнозом "сывороточный гепатит" – в предыдущий больнице при переливании крови занесли вирус. Государство, не проведя анализа донорской крови, сэкономило копейки, а потеряла на лечении, таких как я тысячи рублей…
Если оккупация Чехословакии породила в моем сознании серьезные сомнения в мудрости коммунистической власти, то этот трагический случай нанес сокрушительный удар по нашей атеистической пропаганде. Зря я забыл науку бабушки и услышанные рассказы, которые "мотал на ус"! Обманутый учителями и государственной пропагандой, я не верил в существование Бога и дьявола, высмеивал иконы, которые висели в доме, а теперь понял, что жестоко ошибся. Все эти события побудили меня много думать, наблюдать за жизнью.
Кара за неосознанный грех.
Как-то весной начал рубить дрова. На третьем ударе сломалось топорище. Ну, это не беда – взял другой топор. Со второго удара топор слетел с топорища и, перевернувшись в воздухе, упал острым концом на мою руку. Я сразу понял, что здесь что-то не так. Зажав рану рукой, забежал в дом. Мама в то время отдыхала на кровати. Я к ней: "Что за день сегодня?" А она мне: "А ты разве не знаешь? Сегодня же Благовещение! В такой праздник, работать – грех!".