Я подарю тебе землю
Шрифт:
Поначалу предлагались ставки за всю семью целиком, но затем оказалось, что покупатели желают купить каждого по отдельности. Больше всего желающих оказалось на мальчика и мужчину, а женщина на сносях оказалась никому не нужной. Несчастный муж и отец, понимая, что его собираются разлучить с семьей, крепко обнял жену за плечи. При виде этого любящего жеста Марти невольно вспомнился наказ отца: не жалеть денег на добрые дела, чтобы хоть немного искупить то зло, которое его отец вольно или невольно причинил другим людям. Марти даже не заметил, как Бенвенист одобрительно кивнул, когда он
Когда молоток Юсефа ударил по столу, объявляя торги законченными, глаза отца семейства наполнились слезами благодарности.
15
Тулуза, май 1052 года
У ворот Тулузского замка остановился монах лет тридцати верхом на муле, на его правом плече развевался белый шарф. Монах ждал, пока перед ним опустят подъемный мост и скажут, где он сможет переночевать. Все произошло именно так, как он и предполагал: едва он спешился, передав повод мула парнишке-конюху, как его тут же отвели к командиру стражи, а тот проводил до каморки, где ему предстояло провести ночь. Когда зазвонил колокол, его отвели в трапезную, где вперемешку сидели монахи и воины и ужинали жареным мясом. Он пристроился в уголке за столом, отведенным для приезжих, и стал спокойно ждать, пока к нему подойдет человек, с которым ему предстояло встретиться.
Он как раз начал есть похлебку, когда его зоркий взгляд заметил у дверей трапезной карлика, вне всяких сомнений, высматривающего именно его. Наконец, тот тоже заметил монаха и, лавируя между столами и стульями, которые при таком крошечном росте казались ему настоящими горами, приблизился и уселся на скамью справа от монаха, подальше от шумной компании.
— Как добрались, сеньор? — спросил карлик.
— До Пиренеев — вполне благополучно. Правда, в порту, в такой-то одежде и верхом на этой скотине, мне пришлось туго, но все-таки я здесь.
— Вот и славно. Вы только представьте, как замучила меня графиня! Вот уже пять месяцев она каждый день гоняет меня на вершину башни, чтобы я высматривал, не появится ли всадник с белым шарфом на плече, чтобы доставить ей долгожданную весть. Просто житья мне не давала, каждый день казался вечностью, она постоянно была не в духе. Если кто по-настоящему обрадовался вашему приезду, так это я.
— Не думайте, что нам так легко было все устроить. Мой сеньор — человек слишком занятой. Но, главное, теперь я здесь, вместе с приказом приступить к выполнению плана.
— План должен быть надежным и безопасным. В случае провала для графини уже не будет пути назад, а вы и все замешанные в этом деле, неизбежно навлекут на себя гнев графа, как только прибудут в Барселону; моя же сеньора будет навеки опозорена, а мне, без сомнения, отрубят голову. И вряд ли я могу рассчитывать, что потом ее пришьют обратно, — усмехнулся карлик, то ли в шутку, то ли всерьез.
— Если ты и твоя госпожа выполните всё в точности — считайте, что вы уже во дворце моего сеньора. Если что— то и сорвётся, то, видит Бог, не по нашей вине.
— Ну что ж, хотя она полностью мне доверяет, полагаю,
— Разумеется. Когда и где?
— Прямо сейчас. Госпожа как раз в своём кабинете, где всегда принимает гонцов из других земель с важными известиями.
— В таком случае, не будем терять времени.
Карлик проворно вскочил и приказал гостю:
— Следуйте за мной.
Им удалось покинуть переполненную трапезную, не привлекая излишнего внимания, поскольку все были слишком заняты едой, игрой в кости, и сплетнями остановившихся в замке путников.
Карлик, знающий все ходы и выходы замка, в скором времени привел монаха к покоям графини.
Услышав звон бубенчиков на шутовском колпаке, стража даже ухом не повела: все прекрасно знали, что Дельфин свободно разгуливает по замку, и предпочитали не связываться с могущественным карликом. Монах остался ждать снаружи, а карлик исчез за плотными портьерами, скрывавшими дверь, чтобы не пропускать сквозняков. Из-за двери доносились приглушенные голоса. Наконец, карлик выглянул наружу и поманил монаха за собой:
— Идемте, сеньора ждёт вас.
Твердым шагом воина Жильбер д'Эструк, доверенный человек Рамона Беренгера — а именно он скрывался под монашеским облачением — проследовал в личный кабинет Альмодис де ла Марш, властительницы Тулузы.
Взволнованная графиня стояла в центре комнаты и комкала в руках платок, что говорило о ее смятении.
Мнимый монах преклонил колено перед дамой.
— Поднимитесь, сеньор, — сказала она. — Я ждала вашего приезда с той самой минуты, как увидела у берега силуэт корабля. А потому не будем терять времени на пустые церемонии. Следуйте за мной: в моем кабинете нам будет удобнее, там никто нас не услышит.
Монах последовал за графиней, восхитившись ее красотой и решительностью. Карлик хотел уже удалиться, но графиня его остановила.
— Дельфин, возьми стул и сядь рядом. Я хочу, чтобы ты был в курсе всех дел, ведь ты способен заметить мельчайшие детали, на которые я даже внимания бы не обратила.
Карлик с трудом подтащил стул и устроился на нем рядом с госпожой. Жильбер д'Эструк сел напротив.
— Я ждала этого дня с тех самых пор, как ваш сеньор покинул замок. С той поры я потеряла покой. Скажите, что я должна сделать?
— Видите ли, сеньора, я могу рассказать лишь то, что вам надлежит знать, ни больше ни меньше, ради вашей же безопасности. Если вы раньше времени узнаете слишком много, план окажется под угрозой разоблачения.
— Ну что ж, если так решил ваш сеньор — значит, так тому и быть, — согласилась Альмодис. — Говорите.
— Итак, этим летом вы должны будете в точности исполнить свою роль в нашем плане. В том случае, если вы по каким-то причинам не сможете этого сделать, вам следует уведомить меня об этом, чтобы я успел перенести дальнейшие действия на более поздний срок, поскольку цепочка должна быть отлажена безупречно, ни одно звено не должно выйти из строя. Если вас не устроит какая-то деталь плана или вы посчитаете ее невыполнимой, прошу вас сообщить мне об этом без колебаний.