Я помню Паллахакси
Шрифт:
– Без еды?
– А может быть, и туда доходит пещера-кормилица?
Я промолчал. У меня были свои соображения по поводу того, что случилось с этими людьми. Мистер Мак-Нейл тоже хранил молчание, и я знал, о чём он думает.
– Значит, мы сейчас пойдём на консервный завод и всем все расскажем, да? – спросила Чара.
Если бы всё было так просто!
– Они нам не поверят, любовь моя. Люди уже обустроились, мой дядя внушил им уверенность в своём всесилии. И тут приходим мы и объявляем, что надо все бросить, выйти на трескучий мороз
– Но ведь они теперь вместе, Харди, и береговики, и сухопутники. Возможно, люди стали смотреть на жизнь более разумно.
– Даже если это так, Станс все повернёт по-своему.
– Но тогда… – Чара поколебалась. – Тогда, любовь моя, тебе придётся разоблачить Станса. Другого выхода у нас нет! По крайней мере, мы сможем увести оттуда хотя бы часть людей. Я думаю, кое-кто из Носса прислушается к нашим словам.
– Она права, – согласился мистер Мак-Нейл. – Другого выхода у нас нет. Или это, или на нашей совести останется несколько сотен загубленных жизней.
– Значит, вы всё-таки приползли обратно! Ладно, вот что я скажу. Если хотите остаться здесь, вам придётся соблюдать наши правила.
– Конечно, Станс, – кивнул я.
Дядя смотрел на меня с подозрением. Мы стояли в той же комнате, где я виделся с ним в прошлый раз; судя по всему, Станс превратил её в свою штаб-квартиру. Обстановка была крайне скудной: несколько кучек мехов здесь и там, перевёрнутая тележка вместо стола, пара скамеек, на которых прежде были разложены приношения пилигримов. Будь у него возможность, Станс наверняка предпочёл бы нечто более претенциозное. В одном из углов я узрел большую бесформенную кучу, прикрытую шкурами: без сомнения, персональный продовольственный запас! Намного больший, чем у любого другого стилка на консервном заводе, но явно недостаточный для сорокалетней стужи.
– Вы уже обследовали нижние уровни? – спросил я.
Станс моргнул. Потом он повернулся к своей команде – Лонессе, Ванде и Каффу – и выбрал мишень для вопроса, на который сам ответить не мог.
– Ты уже приступил к обследованию нижних уровней, Кафф?
Кафф, возмужавший после смерти отца, неплохо выдержал удар.
– О каких нижних уровнях ты толкуешь, Станс? – спросил он ледяным голосом.
Дяде ничего не оставалось, кроме как переадресовать вопрос ко мне:|
– Какие нижние уровни?
Ситуация была неподходящей, чтобы бросить ему вызов, тут присутствовало слишком мало народу.
– Нижние уровни? Они внизу, под этим, – невинно ответил я.
– Но это наземный уровень. Каким образом под ним могут располагаться другие?
Я решил немного подразнить его.
– Наверное, ты был слишком занят, Станс, чтобы добраться сюда в своём преждевидении?
Глаза дяди вспыхнули убийственным огнём.
– Преждевидение?! У нас нет времени для таких пустяков! Мы готовимся к будущему!
– Конечно,
Я опять не оставил ему выбора. Станс молча слушал, как его команда оживлённо обсуждает эту новость. В ходе дискуссии выяснилось, что дверь в конце дальнего коридора устояла против всех попыток её открыть.
– Я преждевидел это место, – сообщил я им. – Здесь четыре подземных этажа, и там укрывались люди во время Великой Стужи. Мой предок Дроув какое-то время находился вместе с ними.
Чаша терпения Станса переполнилась.
– Святотатство! Ты объявляешь преподобного Дроува своим предком? Что же будет дальше, самонадеянный отморозок?
– Чара ведёт своё происхождение от Кареглазки.
– Вот как? Я полагаю, она тоже преждевидела это место?
– Нет, она стояла за изгородью… – Я запнулся, не желая сболтнуть лишнего.
– Неужели это правда, Чара? – взволнованно спросила Лонесса.
– И мы с тобой – потомки Кареглазки?..
– Да, мама. Я прошла весь путь назад, до конца. Мы также потомки Дроува. У них с Кареглазкой было двое детей, мальчик и девочка.
Только Чара могла подумать об этом. Лонесса в изумлении моргнула, не в силах представить себя потомком мужчины. Память предков настолько важна для нас, что мы склонны забывать о генах, которые передаются ребёнку от обоих родителей независимо от его пола. Гены же, согласно мистеру Мак-Нейлу, определяют многие аспекты нашего поведения и даже нашу внешность. Но Лонесса отмела Дроува как несущественную подробность.
– Кареглазка, наша великая праматерь… – восторженно прошептала она.
– Успокойся, мама. Она была самая обыкновенная женщина.
Станс издал негодующий возглас. Ещё одно святотатство!
– Она была нашей всеобщей матерью! – прогремел он.
– Вовсе нет, – сказала Чара. – Нашей всеобщей матерью был Козел-прародитель. И отцом тоже. Но это было очень-очень давно, задолго до Великой Стужи. Мистер Мак-Нейл нам все объяснил. Возможно, когда-нибудь он найдёт время рассказать это всему народу.
– Во имя Великого Локса! Что мистер Мак-Нейл может знать о стилках?!
– Судя по всему, он знает о нас больше, чем мы сами, – сказал я. – Почему бы нам не пойти и не посмотреть, что за той дверью?
Станс презрительно фыркнул.
– Тебе было сказано, дверь не открывается. Ты уже позабыл?
– Мистер Мак-Нейл её откроет, будьте уверены.
Землянин улыбнулся и достал лазерный пистолет.
Станс держал зажжённую лампу, мистер Мак-Нейл обеспечивал дополнительное освещение маленьким ручным фонарём, работающим на электричестве. Пока мы шагали по коридорам, к нам пристроилась целая процессия: люди из Иама и Носса, забывшие о своих разногласиях и сплотившиеся перед лицом общей беды. Это зрелище могло бы стать впечатляющим, если бы не тот факт, что сплотились они совсем не в том месте, где следовало.