Я помню Паллахакси
Шрифт:
– Нет не просто. Никто не имеет права публично усомниться в памяти предводителя. Или любого другого стилка, если на то пошло. Люди немедленно возмутятся и не станут слушать никаких доказательств.
– Но ты ведь можешь, как бы между прочим, попросить его припомнить нечто древнее?
– Станс не так прост. Он сразу спросит, не сомневаюсь ли я в его способностях.
– Рано или поздно, но тебе придётся сделать это, – отрезал мистер Мак-Нейл.
Мы решили устроиться в доме с Золотым Грумметом: помимо консервного завода, это было единственное мало-мальски пригодное для жилья
– Если это Кареглазка, то я не представляю, как Дроув вообще рискнул к ней подойти!
– На безрыбье и рак рыба, – заметил мистер Мак-Нейл.
Чара оглядела идола и расхохоталась.
– У нас в Носсе тоже есть такое присловье! Но ведь Дроува окружали и другие люди. Так что у него наверняка был какой-то выбор. Скорее всего, статуэтку делал какой-то неумёха.
Мы обследовали дом и убедились, что пилигримы поддерживали его в приличном состоянии. В конце концов мы выбрали комнату наверху, с видом на древнюю гавань. Мистер Мак-Нейл пригнал свой багги, мы выгрузили из него меха и съестные припасы. Уже темнело, когда мы разожгли походную печь-спиртовку, и скоро в комнате стало почти тепло.
Разобрав вещи, мы наскоро перекусили, и мистер Мак-Нейл сел развлекаться с табличкой, по которой бегали картинки. А мы с Чарой приготовились к преждевидению.
…Я добрался наконец до тех времён, когда Паллахакси был ещё большой деревней. Я увидел грум глазами предка по имени Ватч и выдержал вместе с ним сражение с хищными груммерами. Выходит, в роду у меня были рыбаки, ив те времена наш народ не делили на червяков и ящериц?
Я вышел из транса и увидел, что Чара улыбается мне, грациозно опираясь на локоть.
– Любовь моя! Если б ты предполагал…
– Что?!.
– Ты и сам все узнаешь. – Глаза её сияли. – Я не стану портить тебе удовольствие.
– Что-то очень хорошее?
– Не скажу. Ты в Паллахакси?
– Да, но дело продвигается туго.
– Лучше не спеши. Не пытайся прыгнуть сразу, побудь с людьми. Мы уже очень, очень близко.
– А куда подевался мистер Мак-Нейл?
– Он уехал на багги обследовать город.
Я побыл немного в жизни Ватча и его современников, а дальше, как ни странно, пошло полегче. Ещё один грум, не такой изобильный, и погода заметно холоднее. Я отыскал первую трубку Ватча и непринуждённо перепрыгнул в память его отца. Ещё несколько поколений – и ещё один рыбак, на сей раз, как я почувствовал, высокого статуса.
…Я/неизвестный лежал на пляже почти без сил, впитывая всей кожей слабенькие лучи солнца. Я только что перегрузил рыбу в корзины и скоро опять оттолкну свой скиммер от берега. Сейчас у нас мало лодок, но будущей весной мы построим ещё, и несколько мальчишек в деревне достаточно подрастут, чтобы управляться с ними. Я ощутил прилив оптимизма. Нет, дела в Паллахакси идут совсем недурно!
ДРОУВ?
Я ПРОСТО ОТДЫХАЮ, сказал я, открыв глаза. Надо мной склонилась девушка, тёмные волосы упали на её лицо. Она наклонилась ещё ниже, поцеловала меня, и я увидел её близко-близко… (Чара?! Нет, не она… Но то же лицо сердечком, те же карие глаза, сияющие теплом и любовью. И у неё Чарин кристалл – её талисман, её очарование!)
Я вывалился из транса в полном замешательстве. Чара наблюдала за мной и мягко улыбнулась, увидев моё ошарашенное лицо.
– Теперь ты тоже знаешь, любовь моя. А я всегда знала, что и в тебе, и во мне есть что-то особенное!
Я всё ещё не мог оправиться от потрясения.
– Никак не могу поверить. Все эти бесчисленные поколения… и ни одного дефектного гена! Ни у тебя, ни у меня.
– Такова наша семейная традиция.
– О нашей мужской линии тоже так говорили. Но боюсь, я не воспринимал этого серьёзно… А знаешь что? Мы ведь можем прожить детство Дроува и Кареглазки. Мы можем увидеть их первую встречу.
– Мы можем заняться любовью вместе с ними, – мечтательно проговорила Чара. – Наверное, это инцест или что-нибудь в этом роде, но кому какое дело?
Эта идея заинтересовала меня, и я подвинулся к ней ещё ближе, но…
– Это случайно не багги мистера Мак-Нейла? Послушай!
– Ракс! – воскликнула она. – Надо же, как подгадал.
Мы выкатились из постели и быстро оделись.
– Знаешь, на Кареглазке был твой кристалл.
– Он передаётся от матери к дочери как талисман. По-твоему, она красивее, чем я? – В голосе Чары послышалась нотка беспокойства.
– Она очень похожа на тебя. У меня было довольно странное чувство, сперва я подумал, что это ты.
– И Дроув очень похож на тебя. Но он не такой симпатичный.
– И Кареглазка совсем не такая хорошенькая, как ты, – с честным видом солгал я. |
Когда Чара меня поцеловала, в комнату вошёл мистер Мак-Нейл.
– Ну-ну, – проворчал он ухмыляясь. – Вы отыскали что-то интересное или всё это время валяли дурака?
– Чара и я… Мы прямые потомки Дроува и Кареглазки.
– Даже так? – задумчиво откликнулся мистер Мак-Нейл. – Тогда вы должны знать, как ваш народ пережил Великую Стужу.
– Мы пока ещё не знаем. Но это должно быть в нашей памяти. – Я взглянул на Чару. – Ты ушла глубже меня. Тебе не попалось что-нибудь?..
– Нет, я ничего не обнаружила, и это странно. Казалось бы, такое великое воспоминание… – Она внезапно побледнела. – И знаешь что, Харди…
До меня дошло в тот же миг.
– Они слишком молоды! Я был в памяти Дроува после Великой Стужи, как раз в это время наши предки отстраивали Паллахакси. Обоим было лет по двадцать, и получается, что эта пара никак не могла пережить сорокалетнюю стужу. Должно быть, это другие Дроув и Кареглазка?