Я помню...
Шрифт:
Я молчала.
– Ты знаешь, - продолжил он, - впервые в жизни отец не приказал мне, не наорал, не заставил собирать вещи, он спросил меня, хочу ли я поехать, ему важно мое мнение. И еще сказал, что если я решу остаться, то он доверяет тебе. Тебе, Тань, понимаешь? Все это благодаря тебе...
По моим щекам текли слезы. Какая благодарность? Какая на фиг благодарность?! Она не нужна мне, я хочу быть с ним, только с ним рядом!
– Что ты решил?
– тихо спросила я.
– Я еще не решил...
То есть он еще и думает?! Боже, да он вообще не должен никуда собираться
– Почему ты молчишь?
– спросил он.
– Я в шоке.
– Из-за этой новости?
– Не из-за новости. Хотя это неожиданно, но я понимаю твоего отца. Я не понимаю, почему ты вообще думаешь ехать тебе или нет, я... я думала, что ты хочешь остаться здесь...
– Тань, я хочу, но просто... Мне нужно подумать, понимаешь?
– Нет.
Он замолчал, а потом начал говорить все быстрее и быстрее, постепенно повышая тон.
– Я тебе с самого начала говорил, что со мной всем плохо. Потом появилась ты, и...я подумал, что может быть по-другому. И что в итоге? Что получилось в итоге? Тебя чуть не избили, и это как минимум! Из-за меня! Потому что ты пошла туда за мной! Потому что я психанул, и пошел с Лешкой назло тебе! Можно считать меня неуравновешенным, неуправляемым, мне плевать на это, пока это не касается других, пока это не коснулось тебя!
Под конец он уже просто кричал.
– Я боюсь здесь оставаться! Боюсь, что сорвусь, что снова влезу пусть не в эту компанию, но в подобную!
Он тяжело вздохнул и сказал уже тихо:
– Ты и представить не можешь, чем они занимаются, тот же Лешка. Ты светлая, ты милая, ты добрая, ты настоящая, и ты наивная. Я хочу здесь остаться из-за тебя, но я потяну тебя за собой в такую грязь, что ... Поэтому мне хочется сбежать отсюда в Англию. Но проблема в том, что в Англии нет тебя. Что я могла сказать на это? Возможно, поэтому этот человек мне стал так близок и дорог, что был таким сложным по характеру, по восприятию мира, по поступкам.
Я молчала. И плакала. Где-то в глубине души я надеялась, что он останется, но я знала его. И боялась, что он примет решение уехать.
– Когда твой отец хочет тебя забрать? В конце учебного года?
– наконец спросила я.
Он молчал, пауза затягивалась.
– Анас? Когда?
– Через неделю. На каникулах.
Дальше я спросила на автопилоте:
– А учебный год?
– Отец предлагает дистанционно доучиться. Или обучение на дому.
– Мне кажется, ты уже все решил, - тихо сказала я.
– Еще нет. Честно.
Мы молчали. Я вдруг подумала о том, что завтра буду с отекшими глазами, ну и пусть.
– Я знаю, что ты плачешь, - тихо сказал он.
– Будешь утешать и скажешь, что все будет хорошо?
– спросила я, вытирая мокрый нос.
– У тебя однозначно все будет хорошо. Просто ты этого пока не понимаешь. У такого человечка как ты, не может быть по-другому.
Мне надоело слушать эти дифирамбы о том, как я прекрасна, и при этом он меня хочет оставить одну. Поэтому я разозлилась и сказала:
– Ага. Когда примешь решение - сообщи, - и нажала отбой.
Помимо того, что нос заложило
В тот день Анас в школу не пришел. И не позвонил. Все, что я делала, делала на автопилоте.
После уроков на крыльце собралась толпа. В школьном дворе у нас построили горку для малышни, и половина учеников наблюдала, как Молодько отобрал у какого-то второклашки ледянку и корячился на горку по скользким ступеням. Так как Петька не второклашка, извините, по весовой категории, да еще и прыгнул на ледянку с разбега, придав скорости, он увеличил свой тормозной путь на метра три точно. Спиной к нему стояла Ольга и разговаривала с Валей Тобылиной. Две звезды собрались в кучу. В прямом смысле. Как только неуправляемое тело Петьки с воплем влепилось в филейную часть Ольги, то она грохнулась как подкошенная сосна. Валя пыталась не дать ей упасть. Но разве такую удержишь? Упали обе тушки поверх Петьки, который уже не рад был тому, что решил прокатиться. Визг Оли заглушил смех одноклассников.
Мне было все равно. Потому что я увидела его. Он шел по той самой тропинке, которая стала мне уже родной. Я достала свой телефон, посмотреть который час, так как нужно было ехать на занятия по гитаре, и увидела пропущенные звонки от Анаса. Он звонил. Значит, принял решение. Хотя у меня сегодня были дополнительные занятия, во-первых, еще было рановато, а во-вторых, сегодня я была готова прогулять что угодно, только бы узнать его решение. Он приближался, кто-то его узнал, к нему подошел Вовка из параллельного класса. Они быстро о чем-то говорили, но он периодически посматривал на меня. Потом подошла Ольга, которая была вываляна в снегу, как пельмешка в муке. Она не переставала отряхивать одежду и обзывать несчастного Петьку, который хромал в сторону все еще хихикающих одноклассников. Затем подтянулся Андрей. Короче, постепенно его окружала толпа. Я тихо сошла со ступеней и пошла в сторону остановки.
– Тань, ты куда?
– крикнула Наташа.
– На гитару, - ответила я, не глядя на кружок, в центре которого стоял Анас.
На полпути к остановке, когда я шла по заснеженной тополиной аллее, он догнал меня. И, молча, пошел рядом. Я тогда все поняла. На самом деле я все поняла еще вчера, когда мы говорили по телефону. Думаю, в глубине души он приняла решение сразу, как только папа озвучил ему предложение. Просто боялся признаться самому себе.
Я заговорила первой:
– У тебя все будет хорошо. Я знаю. И пиши мне иногда, хорошо?
– Откуда ты знаешь, что я...
– Иногда мне кажется, я знаю тебя всю жизнь. И еще я знаю, что ты не будешь писать, потому что хочешь начать все сначала. И начнешь. И все у тебя получится. Но иногда постарайся писать мне, хорошо? Просто чтобы я знала как твои дела. Например, на Новый год. Вот прямо в новогоднюю ночь, когда случаются чудеса.
Он взял меня за руку. На нем не было перчаток, но его рука была горячей, я даже через варежку ощутила это тепло.
– С чего ты взяла, что я не буду писать? Есть ведь всякие соцсети...