Я попала в Запендю!
Шрифт:
– А этот кто – тоже жених или так, родственник? – с сомнением спросила я, слегка поёжившись от пронзительного взгляда этого тощего красавца.
– Это?! Вот уж точно у тебя местами память отшибло, Ягуня! – встревоженно каркнула Воронесса, заглянув мне через плечо. – Это ж Кощей – товарищ твой по работе!
– А! Точно, точно! – Я звонко рассмеялась. – Я и смотрю: товарищ Кощей собственной персоной!
– Не товарищ, а Его Величество Чернобог – Чахлый Повелитель Нави! – почтительно произнесла Воронесса, словно обращалась к божеству. – Ты поосторожнее
– Вот так титул у него! Прикольно будет посмотреть на того, кто его потом унаследует! – продолжала смеяться я.
– Нет наследников у Кощея, – сказала Воронесса. – Почитай ужо века три мается, и это только на моей памяти! Шибко, говорят, у него кровь аристократически холодная, не может ни с чьей горячей единение произвесть! Пару себе достойную никак не сыщет! Стольких женщин уже с путя верного сбил мощной харизмой своей – подумать страшно! Ну да бессмертным с наследниками можно не торопиться!
Я покачала головой, словно хотела таким образом собрать все мозги в кучу для важного решения. Ну, дела! И что теперь делать? В Навь мне пока рановато, в Правь не возьмут, надо что-то придумать, как в этом мире обустроиться. Идея пришла в голову неожиданно, как любое озарение.
– Воронесса, раз уж так всё получилось, напомни-ка мне всё про тайник! – сказала я, старясь выглядеть уверенно, хотя, конечно, не понимала, о чём говорю.
– И то правда! Заначка сейчас пригодится! Ты всё-таки гений, Ягуня! Будто заранее знала, что случится, да и пора убираться отсюда: место опасное! – воскликнула ворона и полетела куда-то в глубь леса.
Я направилась за ней верхом на козле, любезно согласившемся быть моим скакуном, потому что ступа тоже пострадала от взрыва. От неё остался один подъёмный механизм, которым мы нагрузили Бардадыма. Деревянная ёмкость разлетелась в щепки и не подлежала восстановлению. Бардадым сказал, что нам следует заметать следы, чтобы нас не нашли недоброжелатели, взорвавшие избушку, поэтому я, восседая на нём задом наперёд, всю дорогу энергично размахивала уцелевшей метлой, словно дворничиха-кавалерист.
До места мы добрались уже к вечеру, когда начали сгущаться сумерки, а, проще говоря, темень стояла – зги божьей не видать! Мне стало страшновато, потому что в отдалении заунывно завывали волки, совсем рядом ухали совы, не говоря уже о противном писке летучих мышей, одна из которых врезалась мне в лоб и шмякнулась на траву (лоб у Ягуни был бронебойно крепкий).
– Здесь! – объявила Воронесса, неизвестно по каким критериям определив нужное дерево, словно опытный дятел. – Там вверху дупло, а в нём твой тайник и есть!
– И как до него добраться? – озадаченно пробормотала я, взглянув ввысь: крона чёрной сосны терялась высоко в звёздном небе.
– Светляков вызывать надо! Ты же помнишь свои шепотки? – подсказала ворона, а Бардадым помог мне взобраться на нижнюю ветку.
Перспектива совершить смертельный номер по древолазанию на большую высоту в одном лапте и неудобной заплатанной юбке меня не радовала, но деваться было некуда. Я карабкалась вверх, думая о том, как вызвать светляков. В голову лезла всякая ерунда из детских считалок в стиле:
– Светлячок, светлячок, триста ватт – один бочок, засвети (не в глаз, конечно!), если ты не дурачок!
Я бормотала этот стишок без надежды на успех, но вдруг заметила, что вокруг стало заметно светлее. На мой призыв откликнулся целый рой светлячков – видимо, в дурачках летать никому из них не хотелось. Вскоре я разглядела дупло, похожее на раззявленный рот, и с опаской запустила в него руку. Есть! Игра стоила свеч: в темноте древесного тайника лежал небольшой узелок, полный загадочных предметов. Спустившись и развязав его, я поначалу нервно рассмеялась, потому что первым, что я увидела, был клубок синей шерсти, наводивший на мысли о том, что самое время сматываться, пока по рукам и ногам не повязали. Ещё был кусок мыла (хорошо, что без верёвки), сложенный вчетверо рушник с красивой вшивкой и мережками, новенький резной деревянный гребень, два малюсеньких пузырёчка, наполненных странными жидкостями, крупный белый янтарь, по форме напоминающий сердце с застывшими доисторическими мошками внутри, и наконец – новая нарядная одежда микроскопического размера, будто для куклы. В общем, целое приданое – бабояговский набор!
– Всё цело! – объявила Воронесса, рассмотрев содержимое узелка. – Нам везёт! С таким скарбом жить можно!
Мне хотелось расспросить её о назначении загадочных предметов, но момент был неподходящий: все устали, и надо было устраиваться на ночлег. Мы бросились в объятия Морфея в шалаше из жердей, дёрна и хвойного лапника, который мне быстро удалось соорудить с помощью принявшего человеческий облик Бардадыма и роя светлячков, добровольно освещавших нам окружающую территорию. Пригодился опыт походов с ночёвками, правда, костёр решили не разжигать, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Во сне в полной темноте мне слышался стук топора, и чей-то невнятный голос без перерыва по кругу то вкрадчиво, то угрожающе повторял одно и то же слово «Ючкл» (кто бы знал, что это такое?). Шептун прятался рядом, будто стоял за моей спиной, но я никак не могла его увидеть, и это было страшно.
Пришлось применить технику управления снами, которую я изучила несколько лет назад. Она заключалась в том, чтобы осознать во сне, что ты спишь, и представить, например, нужную вещь, которая может помочь, как бы перенести её в свой сон. Я первым делом призвала светлячков, а потом, когда пространство сна стало светлым от их присутствия и страх отступил, представила зеркальце в руках, с помощью которого собиралась разглядеть того, кто прячется за спиной. Но возмутитель спокойствия оказался очень проворным, и я успела заметить только тёмную тень, метнувшуюся прочь. Тень была крупная, предположительно, мужская, хотя среди женщин тоже встречались крупные экземпляры. С мыслью об этом я проснулась.
Утренний свет пробивался сквозь ветки, закрывавшие вход, разогнав все проявления ночи. Как же всё-таки хорошо! А воздух какой! Свежий и сладкий от ароматов дикого шиповника, как медовая патока! Я села и с удовольствием потянулась, заметив, что в шалаш проникла бородатая морда Бардадыма.
– В путь пора! Ме-е-е-ешкать нельзя! – бодро проблеял он.
С этим трудно было не согласиться. Только куда же нам, бездомным, податься? Я высунула голову из шалаша, осматривая место нашей вынужденной ночёвки. Небольшая поляна в чаще с живописными соснами, стволы которых казались охрово-янтарными, была устлана ковром из опавшей хвои и шишек. В этот момент откуда-то из глубины леса вдруг прозвучало опасливое и усталое: