Я познала хаос
Шрифт:
– Не собираешься кушать?
Твою ж мать. Зачем он со мной разговаривает?!
– Э-э… не.
Мельком бросаю взгляд через плечо. Засада! Чуть в отдалении, за спиной Лириса, стоит Эли. И когда только успел объявиться?
Малявка в школьной форме. Его рюкзак валяется на полу, и он держит его за одну лямку, а сам смотрит на меня. В его глазах - маниакальность, с которой ребенок обычно встречает миску с горой мороженого. Хорошо, на сладости так смотреть вполне приемлемо. Но зачем же на меня так пыриться?! Аж жутко становится.
Внезапно Эли срывается с места, проносится мимо Лириса и мчится ко мне.
Да что за черт!
Делаю шаг в сторону, и мальчишка, отставив в сторону мелкие ручонки, летит дальше. Замечаю краем глаза столик с высокой вазой, который как раз стоит на пути детеныша.
Слишком разогнался. Сейчас врежется.
Моя рука движется сама собой. Вцепляюсь в воротник рубашки Эли и принимаю на себя всю силу его резкого торможения. Он останавливается буквально в полуметре от тяжелой конструкции.
Выдыхаю, и тут сознание проясняется. И чего это на меня нашло?
– Ма… - вякает дитенок.
Стискиваю зубы и, рванув на себя Эли, толкаю его в сторону Лириса. Тот делает шаг вперед и ловит младшего брата, позволив тому врезаться лицом в свою грудь.
– Подержи-ка, - бросаю я и нервно прячу за спину руку, которой только что держала Эли.
Отступаю. Медленно. Настороженно.
Кошмар. Стоя вот так вместе, эти дети наводят на меня жуть. По логике мироздания, они вообще не должны существовать.
Еще шажочек назад.
«Вас не должно быть здесь».
Мимика на застывшем лице Лириса получает новый заряд активности. Он подбоченивается, голубизна глаз разбавляется ледяной злобой.
Судя по его реакции, последнюю мысль я неосознанно озвучила.
– Тебя тоже не должно здесь быть, - подает он голос.
Любопытные интонации умеет выдавать этот пацан. С забавненьким таким оттенком стервозности. Да и в чертах лица у него сразу появляется нечто неуловимо женственное. И интуиция подсказывает мне, что он способен быть еще той заразой.
– Я и не напрашивалась, - рассержено буркаю в ответ.
Признаю, сейчас мне достаточно сложно определить наилучший исход моего существования. А хорошо ли, что я пробудилась? Может, лучше было бы и вовсе не оживать, чем видеть то, насколько сильно изменился мир вокруг?
Но я… хочу жить.
Злость накатывается, будто слои краски, накладываемые небрежно, один на другим, вдохновленным художником. Смешивается яркими цветами, приобретая в конечном итоге оттенок промозглой грязевой корки.
Желание жизни всколыхнуло во мне искру, и я вернулась к свету. Но моя настоящая жизнь уже украдена Виви. Теперь он ставит меня перед фактами, угодными лишь ему.
Снова шаг. Плечи потряхивает, а сердце бьется в груди взбешенным зверем.
Шаг…
Неожиданно нога теряет опору. Кажется, я слишком близко подошла к лестнице, ведущей вниз. Кренюсь, делаю пару взмахов руками, но уже осознаю, что равновесие исключило себя из списка моих умений. Идеального варианта для падения попросту не существует. Ударюсь ли я спиной или прокачусь по ступеням грудью — любой результат в моем нынешнем состоянии может стать летальным.
Внезапно мои пальцы, а долю секунды спустя и запястье, обхватывают тонкие мальчишечьи пальцы. Стиснув зубы, Лирис наклоняется вперед, упирается пятками в пол и усиливает хватку, крепче сжимая мою руку. Эли с поразительной практичностью пристраивается перед братом, создав своим телом дополнительный упор, и, в свою очередь, вцепляется ручонками в его запястье.
Всю эту конструкцию из тел успеваю разглядеть исключительно потому, что мое собственное тело застывает в наклонном положении. Пятки упираются в краешек верхней ступени, мыски направлены к потолку, а сама я зависаю над пропастью.
Фух, кажется, не падаю. Но о равновесии говорить рано.
– Даже… не думай… - со злобным присвистом выдыхает Лирис. — Не думай… подыхать…
Похоже, сдохнуть просто так тут тоже не позволят.
И ума не приложу, почему мальчишка сейчас злится даже больше, чем минуту назад — при нашей пикировке? Я, между прочим, едва на части тут не развалилась и все еще нахожусь в опасности. Зачем же еще и за это на меня сердиться?
Сколько это продлится? Пацанам не удастся вытянуть меня. Слишком неудобное положение. Могут слететь сами.
Внутренности вновь и вновь пронзает тонкая игла. И так каждый миг мысли о том, что держащие меня шмакодявки подвергнут себя опасности. Отвратительное ощущение. Мне уже хочется поскорее свалиться с чертовой лестницы и погрузиться в пучину упоительной боли.
«Отпусти», - собираюсь потребовать я, но голос пропадает. Все из-за взгляда Лириса.
Злобная категоричность. Разъяренная решительность.
Бесноватая фурия.
Не отпустит. Даже если буду угрожать ему.
Подошва Лириса издает скрип. Он едва заметно проскальзывает на обуви ближе к краю, подталкивая тем самым собой и Эли. Мое тело накреняется сильнее.
Хочу засмеяться в голос от нелепости происходящего.
Неожиданно к спине прижимается нечто горячее и мощное. Перед глазами мелькают чьи-то большие руки, и тело наконец-то находит равновесие. Но ноги встречаются со ступенями на какое-то мгновение, а затем опять теряют опору.
Съеживаюсь, прижатая к груди Виви. Коробит от того, что он так легко поднял меня на руки. Чувствую себя незначительной песчинкой, которую можно свободно перемещать в любой плоскости.
– Отпусти.
– Виви смотрит на Лириса, который по-прежнему держит меня за запястье. Тот, следуя за рывком поднятия меня на руки, спустился вниз на пару ступеней. Эли тоже рядом, стоит, собрав бровки хмурым домиком, цепляется за футболку брата и поглядывает на меня.