Я познаю мир. Рыцари
Шрифт:
Такое поклонение Богородице возвеличивало в свою очередь и земную женщину. Земная любовь к ней получала все более возвышенный, более духовный характер и окрашивалась особыми поэтическими тонами. Окружая почитанием какую-либо «даму сердца», рыцарь, в сущности, служил не ей, а какому-то отвлеченному идеалу красоты и непорочности, который он создавал в своей душе.
По установившимся взглядам того времени, рыцарь и не должен был стремиться к разделенной любви, дама сердца должна быть для него недосягаемой, недоступной. Такая любовь, как считалось, становилась источником всяческой добродетели и входила в состав рыцарских заповедей. «Редкие
Идеальный рыцарь теперь — честен, умен, скромен, щедр, набожен, смел, вежлив и непременно влюблен.
Служение Прекрасной Даме сделалось всеобщим обычаем, никто из рыцарского сословия не мог от него уклониться. Каждый после посвящения в рыцари должен был избрать себе даму, знатную или незнатную, замужнюю или нет, и добиться у нее дозволения служить ей.
Само же служение заключалось в постоянном ношении цветов ее герба, сражениях в ее честь на войне или на турнире, прославлении ее имени и готовности исполнить малейшую ее прихоть.
При этом выборе, однако, рыцарь далеко не всегда руководствовался истинной любовью и привязанностью. Часто он лишь следовал принятому обычаю или тешил свое самолюбие, стараясь добиться расположения какой-либо знатной дамы или знаменитой красавицы.
От верного служения Прекрасной Даме рыцаря не избавляли даже семейные узы; при этом, любопытно, собственная супруга почти никогда не выбиралась повелительницей и предметом обожания.
Но добиться расположения выбранной дамы было, как правило, нелегко. Нужно было совершить ряд подвигов во славу избранницы, одержать громкие победы на турнирах, и только тогда, когда подвигов по ее мнению набиралось достаточно, приходило время особого обряда: дама принимала воздыхателя в свои рыцари.
Обряд почти в точности повторял вассальную присягу сеньору. И основным условием тоже была верность избраннице. Но дама не брала на себя никаких обязательств; обещались только благоволение и милость. Эта духовная связь рыцаря со своей Прекрасной Дамой должна была оставаться тайной для всех, однако ее, как правило, совсем не скрывали. Нередко рыцарь служил знатной даме с прямого согласия ее мужа.
Правила поклонения и служения становились все более утонченными. Провансальские поэты обозначили здесь даже целый ряд ступеней. На первой стоит робкий рыцарь, который уже носит в сердце тайную любовь, однако не смеет еще открыться своей избраннице. Когда он решается на признание, то поднимается на вторую ступень и называется «молящим». Если же дама наконец допускает его к служению себе, рыцарь становится «услышанным», ну и так далее...
Однако красавицы, избалованные всеобщим почитанием, привыкли играть чувствами и нередко оказывались очень капризными. От служащих им рыцарей они требовали самых невероятных порой подвигов в свою честь. Приказ немедленно отправиться на Восток — на подмогу продолжающим сражаться с неверными крестоносцам, — был еще не самым трудным заданием. Недаром провансальский поэт XII века высмеивал капризы Прекрасных Дам такими строками:
«То я должен достать красавице из огня саламандру, то выстроить на море дом из слоновой кости, то перенести сюда из Галилеи гору, на которой сидел Адам... Одна надежда осталась у меня: если гора растает, как снег, тогда ответит она мне любовью...»
А много позже, уже в XIX веке, образ капризной красавицы рыцарских времен нарисовал Василий Андреевич Жуковский в знаменитой балладе «Перчатка». Наверное, не сыскать человека, который бы не знал ее. Помните? На арену со львами и тиграми красавица бросила перчатку и приказала своему рыцарю Делоржу принести ее обратно. Не говоря ни слова, рыцарь спустился на арену, поднял перчатку и кинул ее даме в лицо со словами: «Не требую награды».
Упадок рыцарства
Эпоха поклонения Прекрасной Даме, непрерывных празднеств, турниров, стихов, святого соблюдения всех заповедей чести — это время расцвета рыцарства. Увы, если был расцвет, должен быть и упадок. Он в самом деле пришел к рыцарскому сословию уже в конце XIII века.
Праздность, роскошная, веселая жизнь, посвященная лишь удовольствиям и развлечениям, изнежила, размагнитила суровых, неприхотливых некогда воинов. Вдобавок, такая жизнь требовала немалых расходов, и потому приходилось закладывать и перезакладывать замки и земли.
К купцам, в обмен на насущно необходимую звонкую монету. постепенно переходили и сокровища, добытые на Востоке — золотые и серебряные украшения, драгоценные камни. На дорогие ковры, ткани тоже можно было всегда найти покупателя. Купеческое сословие быстро богатело, этому способствовало и невиданное развитие торговли, начавшееся вместе с крестовыми походами. С течением времени роскошь обихода купцов стала затмевать блеск все больше бедневшего рыцарства. Теперь рыцари относились к купцам уже не с прежней высокомерной снисходительностью — купеческое сословие вызывало откровенную ненависть.
И рыцарям, отложившим лютни и арфы, забывшим о Прекрасных Дамах, пришлось вновь, как это было на заре рыцарства, взяться за старое ремесло грабежа. Многие родовые замки стали настоящими разбойничьими гнездами, откуда безнаказанно совершались набеги на купеческие обозы и караваны.
Рыцари не гнушались нападать и на путников, захватывать их в плен, требуя за свободу огромный выкуп. Даже замки соседей-рыцарей были лакомой приманкой, уходили в небытие и кодекс чести, и дружеские узы.
Вдобавок ко всему и блестящие дворы крупных сеньоров — герцогов и графов — стали приходить в запустение, а там ведь всегда и самый бедный из рыцарей мог получить приют, да вдобавок богатые подарки.
В Германии, в Тюрингии, счастливые для рыцарства времена завершились со смертью ландграфа Германа, и при дворе его наследника Людовика, отличавшегося благочестием и набожностью, началась унылая, тусклая жизнь, где не было места для праздников и стихов.
Для рыцарей юго-восточной Германии праздничная, утонченная жизнь завершилась со смертью герцога Австрийского, погибшего в битве с венграми.
Прекратилась и династия немецких королей и императоров Гогенштауфенов, представители которой были главными вдохновителями блестящей рыцарской жизни. Монархи этой династии Генрих VI и Фридрих II были знамениты тем, что сами писали стихи и служили Прекрасным Дамам, а после них в Германии наступили жестокие времена междуцарствования, когда на троне одна фамилия сменялась другой — императорскую власть пытались вырвать друг у друга владетельные немецкие князья.