Я прорастаю сквозь асфальт
Шрифт:
— И где же он?
— Ушёл гулять, — пожал плечами Рассольников. — Да вон туда, в форточку.
Сергей кивком головы указал, куда именно вышел его рыжий кот.
— А… — протянула Нина. — Хорошо…
— Что хорошо? — не понял Рассольников.
— Ну… хорошо, что у тебя есть кот!
«Действительно, почему «хорошо»? Что же тут хорошего?» — подумала она с досадой. Потом она ещё подумала и решила, что кот — это во всяком случае не плохо, а может быть даже и в самом деле хорошо.
— Хорошо… — повторил Рассольников. —
— Кот? — уточнила Нина
— Угу, — кивнул Рассольников. — Я его учил-учил форточку открывать, а он не хочет… А вас сюда Валентина Ивановна пригнала, да?
В голосе Сергея чувствовалось явное сочувствие.
— Да, — вздохнув, сказала Нина. — Она…
— Да вы не расстраивайтесь, Нина Андреевна! — снова посочувствовал ей Рассольников.
— А твои роди… мама твоя где? — спросила Нина.
— Не знаю. — пожал плечами Рассольников. — Работает, наверно…
— У тебя что будильника нет? Всё время ведь просыпаешь!..
— Не-а, нет, — признался Сергей. — Сломался мой будильник. Честное слово! Я его уронил нечаянно, он и сломался.
— У меня дома лишний есть, я в понедельник принесу. Только что же получается? Значит, ты и в понедельник на первый урок тоже проспишь, — так что ли?
— Не-а, не просплю… Я, может, вообще спать ложиться не буду…
— А что же ты будешь делать?
— Ну… — Рассольников с сомнением посмотрел на Нину Андреевну, а потом, махнув рукой, признался: — Я крепость строю… из бутылочных пробок… Хотите посмотреть?
— Хочу.
Рассольников прошёл в угол комнаты и сдернул чёрную тряпку, наброшенную что-то большое, четырехугольное.
— Вот! — с гордостью сказал он.
Нина подошла поближе, пригляделась. Конструкция, отдалённо напоминавшая замок или крепость, состояла из пивных пробок, — в основном из пробок от пива «Балтика».
— Да… — сказала Нина.
— Нравится? — сияя, спросил Рассольников.
— Ещё как, — задумчиво ответила Нина. — А на что же ты пробки крепишь?
— На пластилин.
Помолчали.
— Так может вам чаю поставить, а? — гостеприимно предложил Сергей.
— Да нет спасибо, мне уже идти нужно….
— Вот как… — Рассольников почесал затылок.
— Я попрошу Таню Курцеву, чтоб она тебе в понедельник утром позвонила, разбудила тебя…
— Ну, можно, — разрешил Рассольников.
Сергей проводил Нину Андреевну до двери. Когда она уже вышла на лестничную площадку, он смущенно попросил:
— Вы… это… если найдете где-нибудь пробки от пива, мне отдайте, ладно? А то мне не хватает на крепость. А вам ведь они всё равно не нужны… Отдадите?
— Если найду, отдам конечно, — пообещала Нина и начала спускаться по лестнице.
— Подождите, Нина Андреевна!
— Да?.. — Нина снова остановилась.
— Вы мою мамку родительских прав не лишайте, если что? Ладно?
Нина не нашлась, что ответить, и только удивлённо смотрела на Рассольникова.
— Если её прав лишат, она ведь запьёт, Нина Андреевна! Я точно знаю, что запьёт. Я один на неё только и влияю. А если запьёт мамка, кто тогда к брату в тюрьму ездить будет? Ведь некому. А она работает всё-таки. На рынке. А что гуляет… Так ведь молодая же ещё… Пусть, ничего. — Сергей немного покраснел. — Вы не думайте, она домой никого не водит… Этого нет. Вы, Нина Андреевна, если что, меня лучше… на поруки возьмите… Ладно?
Нина машинально кивнула головой, но слова Сергея были так неожиданны для неё, что не сразу уложились в её душе.
«Разве это ребёнок? Семиклассник?! — невесело думала Нина, проходя дворами к себе домой. — Это же мужичок маленький, а то и вообще старичок. И сколько всего он уже в жизни своей недолгой повидал…»
«Что это было?!»
В воскресенье Нина со своей подругой Леной Потаповой решили сходить в магазин модной одежды. Магазин недавно открылся, хотелось посмотреть, что там, да как. Решили пройти дворами, срезать путь. По дороге разговаривали о разном, неважном. Навстречу, громыхая железной тележкой, молча шли трое бомжей… Вдруг Нину кто-то окликнул:
— Здравствуйте!
Нина подняла глаза и увидела Рассольникова. Оказывается, это он катил разбитую тележку, — а рядом с ним угрюмо шагали двое взрослых бездомных…
— Здравствуй, Серёжа, — с усилием, словно поперхнувшись воздухом, произнесла Нина.
Разглядев Нину с приятельницей, бомжи охотно приостановились. На заросшем лице одного из них начала блуждать слабая безвольная улыбка…
— Пошли, пошли! — схватив разулыбавшегося бомжа за руку, властно сказал Рассольников. Бомж пригорюнился и вопросительно посмотрел на Сергея.
Серёжка крепко схватил его за руку и потащил за собой… Так он и шёл: в одной руке — тележка, в другой — бомж. Второй бездомный покорно поплёлся за ними…
Нина с подругой, онемев, смотрели им вслед…
— Что это было?! — изумленно спросила Лена.
Нина не нашлась, что ответить.
— Почему это с тобой бомжи здороваются?! — не унималась Потапова.
Нина пожала плечами:
— Просто люди такие… вежливые, — неуверенно объяснила она. Идти в магазин ей уже расхотелось.
— Голова заболела, — сказала Нина подруге. — Сильно.
Пропали кроссовки
А в понедельник из раздевалки шестого класса пропали кроссовки. В школу оперативно прибежала мать пострадавшего Половинкина и задала всем перца.
— Я их, можно сказать, через три границы везла! — говорила она, для пущей убедительности складывая пальцы в бутончик. — Из самой Европы!
— Секонд хенд, что ли? — наивно уточнил классный руководитель 6-а, учитель труда Семён Семёнович.