Я путешествую одна
Шрифт:
Мириам плотнее укутала в плед крепко спящую дочку. На улице было темно, и черная «ауди» тихо скользила по почти пустым улицам. Мириам Мунк не боялась, но была взволнована. Ей было тоскливо. Она была подавлена. И раздражена. И в ярости.
– Сзади все в порядке?
Миа Крюгер повернулась и посмотрела на нее. Они все еще не рассказали ей, почему перевозят ее вот так, уже третий раз за два дня, но она, естественно, все понимала.
– Все отлично, – кивнула Мириам. – Куда мы поедем на этот раз?
– У нас есть одна квартира, – сказал отец, посмотрев на нее в зеркало заднего вида.
– Не пора ли мне узнать, что происходит?
Она
– Это для твоего же блага, – сказал отец, снова посмотрев на нее в зеркало.
– Преступник угрожал ей? Вы делаете это только из соображений безопасности? Я имею право знать, что все это означает.
– Вы в безопасности, пока делаете то, что я говорю, – отрезал отец, проехав перекресток на красный свет.
Она знала, что раз отец решил не говорить, он не скажет, и перестала спрашивать. Вдруг она снова почувствовала себя четырнадцатилетней. Тогда она была очень жесткой, но за прошедшие годы стала помягче. Тогда с ним невозможно было разговаривать. Нет, Мириам, ты не наденешь это в школу, эта юбка слишком короткая. Нет, Мириам, ты должна быть дома в десять. Нет, Мириам, мне не нравится, что ты встречаешься с этим Робертом, он тебе не подходит. Доскональный контроль жизни подростка папой-полицейским с паранойей. Но в этом всегда были и свои плюсы. Те, у кого тяжелые отношения дома, всегда пользуются популярностью в школе. Ну и потом всегда были способы обмануть родителей, хоть они и работали в полиции. К концу она уже почти не бывала дома, поэтому это не было проблемой. И мама все время стала пропадать. Боже, неужели взрослые, родители, не осознают, что дети понимают все, что происходит вокруг? Мириам все поняла про Рольфа задолго до того, как все открылось. Мама, которая всегда была такой пунктуальной, что можно было определять по ней время, внезапно должна «встретиться с подругой»? И вдруг ей стали звонить с кучи неизвестных номеров? Увольте.
– Она спит?
Миа снова повернулась и посмотрела на Марион, свернувшуюся под пледом.
Мириам кивнула. Ей нравилась Миа. Ей всегда она нравилась. В ней было что-то особенное. Какая-то харизма. От нее исходило красивое сияние. Может быть, она была немного рассеянной и странноватой, но не по отношению к Мириам. Миа слегка напоминала Мириам ее саму – наверное, поэтому она ей так нравилась. Умная, сильная, но при этом и довольно ранимая.
– Твоему отцу пришло зашифрованное сообщение по интернету, – сказала Миа.
– Миа! – прохрипел Мунк, но Миа продолжила.
– Этот человек выдавал себя за шведского математика по имени Маргрете. Когда мы расшифровали код, то выяснили, что там прямая угроза Марион.
Мириам видела, как лицо отца все сильнее краснело.
– Серьезно? – спросила Мириам.
Она удивилась, что ей стало скорее любопытно, чем страшно.
– И долго ты с ней общался? В интернете, я имею в виду.
Отец не ответил. Его рот был сжат, а кулаки на руле побелели.
– Почти два года, – сказала Миа.
– Два года? Два года?!
Мириам не верила своим ушам.
– Ты общался с этим человеком два года? Папа? Это правда? Ты два года переписывался с убийцей, не зная об этом?
Отец по-прежнему не отвечал. Лицо побагровело, и он ожесточенно давил на газ.
– Он не мог знать об этом, – сказала Миа. – Там все общаются анонимно. Это мог быть кто угодно.
– Все, Миа, хватит, – захрипел Мунк.
– Что? – сказала Миа. – Может, она что-нибудь знает? Если преступник общался с тобой несколько лет, может быть он и с ней связывался? Мы же должны знать об этом!
Вдруг отец вдавил педаль тормоза и съехал на обочину.
– Оставайся здесь, – строго сказал он Мириам в зеркало. – А ты, на выход.
– Но Холгер… – сказала Миа.
– Выходи из машины.
Миа отстегнула ремень безопасности и неохотно вышла из «ауди». Мунк открыл свою дверь и пошел за ней по тротуару. Мириам не слышала, о чем они говорили, но было видно, что он очень зол. Он махал руками с пеной у рта. Миа пыталась что-то сказать, но отец не давал ей. Он грозил ей пальцем прямо в лицо, и на секунду Мириам даже показалось, что он ее ударит. Отец произносил длинную тираду, и к концу Миа уже не пыталась что-то вставить. Только кивала. Двое полицейских вернулись в машину. Они медленно поехали дальше, но разговоры были окончены. Настроение в машине стало подавленным. Миа решила, что лучше всего будет тоже молчать. Два года? Отец общался с убийцей так долго? Неудивительно, что он раздражен. Кто-то обманул его. А теперь четыре девочки мертвы. Была ли Марион номером пять? Об этом было то сообщение? Вот почему они вдруг забрали ее? Мириам поправила дочке плед и погладила ее по волосам. Черная «ауди» скользила сквозь темноту к тайному укрытию, она даже не имела представления, где оно находится.
52
Миа стояла на тротуаре в сером жилом районе на западе города с чувством, что кто-то на нее смотрит. Она ощущала это уже не в первый раз, с тех пор как она приехала в город, ей все время кажется, что за ней следят. Она определила это как паранойю. Обычное дело для человека в ее состоянии. Надо было только не давать ей овладеть тобой. Она не была нервной, но все-таки. Она огляделась, но никого не увидела. На улицах была полная тишина.
Они перевезли девочек в белую квартиру во Фрогнере. Белую – в смысле, незарегистрированную. Не в официальных архивах. Вчера они спрятали их в другой квартире на самом востоке, но Мунк решил, что там небезопасно, и перевез их. Эта квартира предназначалась для политиков и других высоких чинов, кому нужно было убежище, но Мунк потянул за нужные ниточки, особо не распространяясь о своих целях. Вовлекать как можно меньше людей. Вот у него действительно началась паранойя. И Миа хорошо его понимала.
Миа съела пастилку и посмотрела в обе стороны улицы. Никого. Даже ни одной машины. Ни почтальона. Она была абсолютно одна и вполне уверена, что никто не видел, как девочки входили в квартиру.
Через несколько минут спустился Мунк. Зажег сигарету и провел рукой по волосам.
– Извини, – сказала Миа.
– Не надо, черт, это я виноват. Я просто… ну, ты знаешь.
– Не переживай, – кивнула Миа.
– Мы одни?
– Думаю да. Никого не видела. У них там все нормально?
Мунк сделал долгую затяжку и посмотрел наверх, на окна четвертого этажа.
– Все нормально. Мириам обижается на меня, но я ее понимаю. Надеюсь, она понимает, что я просто хочу помочь.
– Конечно, понимает, – кивнула Миа. – Просто будь с ней поаккуратнее сейчас. Когда все закончится, она тебя еще отблагодарит.
– Ну, даже не знаю. Мне пришлось сказать ей, что она не может сейчас выйти замуж.
– Отменить свадьбу?
– Конечно.
– Слишком опасно?
– Сотня людей в одной церкви? И все как-то связаны со мной? Мы не можем допустить этого.