Я путешествую одна
Шрифт:
Она снова кивнула.
– И, знаете…
– Да?
– Все наладится. Я вам верю.
Майкен вытерла слезу и слабо кивнула.
– Спасибо вам.
Анетте улыбнулась, положила руку ей на плечо и вышла.
– Какого хрена, Мунк?
В коридоре Карри все еще крепко держал Мунка.
– Извини, – пробормотал Мунк. – У нее Марион. У Карен. У нее моя девочка. У нее Марион.
– Успокойся, – сказал Карри.
– Отведи Майкен в камеру, – сказала Анетте. – Я займусь Мунком.
Карри недовольно кивнул, отпустил Холгера и пошел в комнату
– Ты в порядке, Холгер? – спросила Анетте, положив руку на плечо шефу.
– У нее моя девочка.
– Кто такая Карен? – спросила Анетте.
– Работает в доме престарелых, – пробормотал Мунк. – У нее моя девочка, Анетте. Моя девочка.
– Мы найдем ее, – сказала Анетте, и тут у нее зазвонил телефон. – Анетте.
– Дайте мне Холгера, – выпалил запыхавшийся Габриэль Мёрк на другом конце.
Она протянула телефон Мунку.
Он выслушал краткую информацию и почти сразу положил трубку.
– Видео Киесе. У нас есть GPS-координаты. Возьми с собой Карри, ладно?
Толстяк-полицейский побежал по коридору, даже не дождавшись ответа.
79
Миа Крюгер проснулась от звука, похожего на крик чаек. Она снова на острове. В доме, который она купила, чтобы быть одной. Чтобы убежать от людей. Чтобы убежать от самой себя. Она залечила себя, почти до смерти. Море. Воздух. Птицы. Покой. Она отправится к Сигрид. Тяжело быть одной. Когда не осталось никого из твоей семьи. Все мертвы. Слишком тяжело, когда нет никого, кто тебя понимает. Сигрид всегда понимала. Замечательная, милая, добрая Сигрид. Мии даже можно было ничего не говорить. Я понимаю, Миа. Она даже рта не успевала раскрыть. Теплый добрый взгляд за светлыми волосами.
Теперь она осталась одна. Больше нет уверенности. Нет покоя. Только этот дом и чайки. Умная и храбрая Миа Крюгер, Миа Лунный Свет, индианка с ярко-голубыми глазами, один из лучших в стране следователей по делам об убийствах. Осталась чудачкой на пустынном острове.
Миа почувствовала сухость во рту. Попыталась открыть глаза, но это давалось ей с трудом. Переход от сна к реальности в режиме слоу-моушн с фоновой музыкой. Радио. Миа остановилась. Попыталась снова. Но веки отяжелели, не только веки, но и все тело не слушалось. Миа медленно проскользнула обратно в сон, кофе готов, слышно, как пар выходит из кофемашины в доме на Хитра.
– Привет-привет, Миа.
Миа подняла веки и увидела перед собой Карен Нюлунд. Рыжеволосая женщина улыбалась, держа бутылку воды в руке.
– Хочешь попить? Тебя, наверное, мучает страшная жажда.
Вдруг Миа все вспомнила, тело поднялось на автомате и попыталось освободиться. У нее было что-то перед ртом, а руки привязаны к стулу. И ноги тоже. Крепко связаны. Она машинально пыталась вырваться, мускульная паника, но все бессмысленно. Она не могла пошевелить ничем, кроме головы.
– Ты такая милая, – рассмеялась Карен, помахивая бутылкой перед ней. – Долго будешь
Миа почувствовала приближающуюся панику, но смогла взять себя в руки. Отбросить страх. Сделав глубокий вдох, она осмотрелась. Наметанный глаз полицейского. Она была в маленьком домике. На даче. Или все же в домике. Оконные рамы белые. Старые. В деревне. Она в деревне. Окна заклеены снаружи. Смотри из окна, но не в окно. Тепло и потрескивание у нее за спиной. Печь, или нет, открытый огонь. Камин! Диван. Стол. Шестидесятые. Дорожка-половик на полу. Все разноцветное. Дверь налево. Старый холодильник. Кухня. Еще одна дверь. Нараспашку. Коридор. Пара грязных сапог. Кофта. Дождевик.
– Здесь мило, правда? – сказала Карен, поставив бутылку на пол. – Хочешь, я буду показывать и рассказывать?
Миа попыталась что-то сказать, но из горла раздалось только клокотание. Во рту кляп. Она просунула язык между зубов и почувствовала вкус клея.
– Если ты хочешь попить, тебе нельзя кричать. Мы вдали от людей, так что они тебе не помогут, но я не хочу, чтобы ты разбудила ребенка.
Перед ней стоял телевизор. Нет, даже не телевизор, а монитор. Подключен к компьютеру. Клавиатура. Мышка.
Карен включила монитор.
– Смотри. Она спит. Мы должны вести себя тихо. Т-с-с-с!
Карен Нюлунд улыбнулась и приложила палец к губам. Монитор медленно включился и показал спящую девочку. Марион. В белой комнате. Угол изображения сверху. Веб-камера, вмонтированная в потолок.
– Разве она не милашка? – улыбнулась Карен.
Медсестра села на стол и осторожно провела рукой по монитору.
– Нельзя будить спящего ребенка.
Карен сделала шаг вперед и рывком вытащила кляп изо рта Мии. Миа закашлялась. Ее затошнило. Болела шея. Хотелось вытошнить все.
– Вот, попей немножко, – сказала Карен, приставив бутылку к ее губам.
Миа жадно открыла рот, вливая в себя все что могла, остальное стекало по свитеру вниз и на ноги.
– Хорошая девочка, – сказала Карен, вытирая остатки воды с ее подбородка тыльной стороной ладони.
– Что ты с ней сделала? – рявкнула Миа.
Голос был странным и хриплым.
– Ну что ты такое говоришь? – улыбнулась Карен. – Я ничего с ней не делала. Я убью ее, это верно, но не сделаю ей ничего плохого.
– Черт тебя подери, – прохрипела Миа, сплюнув.
Карен отошла в сторону, увернувшись от плевка.
– Что за гадость, Миа? Хочешь кляп обратно или будешь хорошо себя вести?
Миа почувствовала накатывающую ярость, но в последнюю секунду сдержалась.
– Я буду хорошо себя вести, – сказала она тихо. – Извини.
– Так-то лучше, – улыбнулась Карен и снова села.
– Почему я?
– Ну как так, сразу к делу? Разве это не скучно? – засмеялась Карен. – Давай сначала поиграем? Я люблю играть. Играть – это весело. Ты так не думаешь? Ты не любишь играть, Миа? Миа Лунный Свет, такое милое имя. Маленькая индианка в плену, очень подходит, правда?