Я разорву эту помолвку!
Шрифт:
Облегченно вздохнула. Я не ошиблась в Джастине. Пусть он и открылся для меня с новой стороны, но ему можно было верить.
Аби закивала, прочитав написанное, и послала мужчине широкую улыбку с ямочками на щеках. Мне показалось, или его уши порозовели?
Я тоже воспрянула духом.
— Раз так, то пользуясь случаем, вот. Это патент на регистрацию, — достала из сумки и протянула Джастину слегка помятую бумагу, которую мы сегодня хотели отправить в гильдию.
Чем меньше рук, через которые пройдет эта информация, тем лучше. А отдать напрямую — на такое я и не рассчитывала.
Берримор
Джастин был, мягко говоря, в шоке. Выслушал мои и Аби объяснения по поводу винтерия, неверяще поморгал, затем попросился наведаться в шахту — место поклонения какое-то — вылез чумазый и счастливый, помчался в столицу, прихватив заявление на регистрацию патента, но, как Карлсон, обещал вернуться.
В отличии от зрителей, которые до сих пор имеют лишь догадки, исполнил ли персонаж мультика свое обещание, Джастин вернулся через неделю с горящими от энтузиазма глазами и свидетельством и регистрации с печатью, которая я поспешила запрятать в сейф.
Что-то подсказывало мне, что у главы гильдии не должно быть столько свободного времени, а это значит, что где-то страдает его секретарь, но все ради науки и общего блага. Мистер Берримор притащил с собой целый арсенал инструментов и реактивов, причем многое из его коллекции было в единственном экземпляре, к нашей с Аби радости.
Лабораторию развернули в наспех сколоченном сарайчике метрах в пятидесяти от шахты. Почему не ближе — чтобы уменьшить лишнее воздействие. Я не очень понимала, о чем именно говорили Джастин и Абигель, но их наполненная терминами речь внушала доверие, так что я тихонько ретировалась и все дела с исследованиями позволила им решать самим.
А еще Джастин работал за еду. Денег он брать отказался, к моему огромному облегчению. Даже пошлину за регистрацию патента не взял.
Послать со слугой провиант для Аби и добавить лишнюю порцию было совсем не сложно. Все сложилось как нельзя лучше. Но подписать договор о неразглашении я все же Берримора заставила — рано еще было знать всем остальным о новом металле и его необычных свойствах. Он против не был от слова совсем.
Переговоры были простыми. Единственным условием Джастина помимо доступа к винтерию и шахтам, ежедневной кормежки и свободы действий по предварительной согласованности со мной, было право на авторство в научных изысканиях. Это запросто. Я под своим именем все равно никаких исследований проводить не собиралась, а Аби была только рада стать соавтором работ самого главмастера гильдии.
Джастин обещал, что к тому моменту, когда они подготовят публикации, запрет на членство в гильдии артефакторов женщин будет официально снят. Сам он не торопился участвовать во всем лично, связываясь со своими подчиненными с помощью почтовой корреспонденции и раздавая указы (повторюсь, бедный секретарь).
У «Сундучка» дела тоже шли замечательно. Даже прекрасно. Новая модель продажи одежды пользовалась успехом. И даже жалкая попытка бывших монополистов местного рынка подавить меня, обернулась еще большим успехом. Наш товар и без скидки был не в пример дешевле одежды на заказ, а уж с дополнительной скидкой, еще больше привлек в магазин потенциальных покупателей.
Но я ожидала падение спроса через пару недель — все те, кто имел необходимость в зимней одежде ее приобретут и тогда наступит передышка. Она была нужна и швеям, и нашему единственному пока поставщику сырья. Овечкам им самим была нужна шерстка зимними морозами.
Через Берга передала крестьянам из деревень на территории баронства о том, что готова предоставить им ссуду под покупку овец керли и предоставить с хорошей скидкой аренду дополнительных для пастбищ угодий. Ко мне еще никто не приходил, но я слышала от Лары, что многие заинтересовались и серьезно обдумывали предложение.
В общем, дела шли. Не спокойно, чаще сумбурно, но с некой стабильностью, без резких колебаний, но с завидными эксцессами. То тут, то там вылезали проблемы, со многими из них справлялись, некоторые пускали на самотек, остальные от нас не зависели.
Отец нашел Томасу учителей, я выкроила в своем графике — по-прежнему ездила в гильдию к Аллану, но уже не каждый день, а реже, моталась на шахту с завидной регулярностью и сидела в кабинете на втором этаже здания, где располагался «Сундучок» над различными стопками бумаг — время, чтобы посетить его первые занятия с новыми людьми и провести проверку.
Не то, чтобы я не доверяла барону, скорее, я не могла быть спокойна, пока не буду убеждена лично, что к брату относятся хорошо и никаких намеков на издевательства нет.
Трое учителей — один по предметам общей направленности, другой, что специализировался на всем, связанном с магией, и третий — по физподготовке и владению мечом — были строгими и довольно компетентными людьми.
Томас приуныл, почувствовав, что больше ему никто расслабляться не даст, но юноша быстро освоился и втянулся в учебный процесс. Никаких отвлекающих факторов вроде сверстников и незнакомой среды вокруг не было. Да и мы с отцом ему спуску не давали. Тут хочешь-не хочешь, а учиться придется.
Осень набирала обороты, дожди шли почти каждый день, а ночи становились длиннее. Я уходила затемно, и приходила тоже затемно. Аллан предложил найти мне заместителя, который бы взял на себя большую часть моих дел, а я бы могла лишь решать наиболее важные вопросы. Но с доверием у меня возникли проблемы. Не могла я себя перебороть и открыть свои дела постороннему человеку. Пусть даже он и был бы связан контрактом о неразглашении.
О своем женихе я вспоминала редко. Смотрела иногда в окно, укутавшись в шаль, и думала, как он там справляется — на границе с Алгаменией было холоднее, чем в этой части империи — в такую стужу.
Начались заморозки. Поутру влажная вчера земля застывала замерзшей коркой, лужи покрывались слоем льда, а на голых ветках деревьев появлялись снежные пылинки инея. Должно быть, там, где сейчас был Джеймс, уже лежал снег.
Я не сомневалась, что жених еще жив. После первых столкновений с врагом по империи прокатились волны недовольства, которые не успели всколыхнуться, как были тут же подавлены. Позже Ал рассказал мне — подобную информацию не станут распространять в газетах и на улицах — что многим семьям военных пришли печальные известия. Как его невесте, мне в подобном исходе тоже вручили бы письмо.